Зашуршала трава, хрустнула тонкая сухая ветка.
Ранфер открыл глаза, но не повернулся к Лене. Все так же продолжал стоять к ней спиной и смотреть в черную пустоту между деревьями. Сердце все еще билось слишком быстро. Ему нужно было успокоиться, прежде чем они выйдут из леса и вернутся в…
— Лена? — еле слышно выдохнул оборотень, широко распахнув глаза.
— Конечно, Лена, кто же еще? — прошептала девушка, коснувшись ладонями его обнаженной спины. Расположила руки вдоль позвоночника и медленно, осторожно погладила.
Ранфер задышал быстрее. В виски ударил участившийся пульс. Сердце начало качать кровь как гидравлический двигатель с сердечником из магического златокамня.
— Что ты делаешь? — с трудом произнес он, чувствуя, как горячая змея обвивает его и по позвоночнику устремляется вниз, жгучими кольцами пульсируя, нервируя. Наливаясь огнем.
— Ничего, — одними губами проговорила она и… коснулась ими области между лопаток.
Ранфер сжал зубы и изо всех сил зажмурился.
Все тело словно с ног до головы пронзило молнией, отдающейся в нервах, кончиках пальцев. Оседающей мельчайшими иглами под кожей, от которых мышцы наливались ноющим желанием.
— Лена, — выдохнул Ранфер, чувствуя, что падает в черную пропасть. — Хватит…
Но девушка приподнялась на цыпочках, проводя губами по его позвонкам тонкую дорожку поцелуев. Почти к самой шее…
Оборотень тяжело дышал. Он ощущал, как волк внутри него бился в клетке из сладкого, безумного пламени, которое одновременно делало его бессмертным и убивало.
Перед глазами вспыхнули разноцветные искры. В брюках стало узко и тесно. Невыносимо.
Ранфер сжал кисти в кулаки, уперев ногти в кожу. Тем самым пытаясь контролировать их превращение в когти.
Но она снова поцеловала его. Снова коснулась горячими губами, на этот раз приоткрыв их и едва заметно высунув язычок…
Оборотень резко развернулся. Обхватил женское лицо ладонями, заставив смотреть прямо себе в глаза.
Он весь горел. Так сильно, что, казалось, вот-вот останется лишь пепел.
Лена отдернула руки, словно сделала что-то не так. Но он перехватил одну из них и положил ладонь себе на грудь, не отрывая от нее пылающего взгляда.
Он не знал, что в нем. Что она видит в его глазах. Но казалось, что она тоже боится отвернуться, как и он.
Не отпуская тонкое запястье, Ранфер провел женской ладонью по своей груди вверх, заставляя девушку касаться себя. Наблюдая, как расширяются ее и так огромные зрачки, делающие зеленые глаза почти черными.