— Ты что мне не веришь? — тихо и испуганно спросил Павел.
— Не знаю я ничего и ничего не понимаю. Мне этот Калинин сказал: алиби у меня нет, а пальчики мои, они всё одно уже давно со стаканов сняли — ответил Степан, проигнорировав прямой вопрос Павла.
— Но Выдыш действительно звонил. Я не знаю, как быть.
Павел налил в кружку кипятка, положил туда пакетик с чаем и ложку сахара.
— Знаешь, Паша, я не знаю, что обо всём этом думать. Придётся ждать. Только не понимаю, от чего ты так нервничаешь.
— Сам не знаю почему не нахожу себе места, что-то не дает покоя — честно озвучил своё состояние Павел.
— Выдыша ты ещё не видел? — спросил Степан.
— Нет, контору они закрыли — ответил Павел.
— Слушай, а почему ты тогда молчал, когда Резников появился. Ты ничего не сказал. Не дал даже повода подумать, что вы знакомы — Степан вспомнил, то, что хотел спросить ещё несколько дней назад.
— Не знаю я Степан. Он как-то странно на меня посмотрел, что мне сразу неохота стало куда-то влезать и говорить не хотелось. Мне вообще этот Резников никогда не нравился — снова абсолютно честно признался Павел.
— От чего же? Мне он приглянулся, если так можно сказать — не согласился с Павлом Степан.
— Странный он какой-то, как пошутит так мурашки по телу пробегают.
Павел отхлебнул уже малость остывшего чая.
— Значит, всё же Выдыша боишься — повторил свое умозаключение Степан, наблюдая за тем, как Павел нервно справляется с обычным чаем.
— Ты меня пойми правильно. Я и боюсь и не знаю нужно ли бояться. Просто испугался перед этим неприятным типом Калининым. Сорок семь лет прожил и никогда дела не имел с органами, а тут нате выкусите, и самое обидное, что на ровном месте, и не кража какая. Убийство к тому же спланированное — не бытовое.
Павел допил последние два глотка чая.
— Ты Паша заместителем к этому Калинину устроился или как? Выводы делаешь далеко идущие. Может деда, как раз и убили обычным бытовым образом.
— Нет, Степан я всё-таки юрист — попытался объяснить свои выводы Павел.
— Ты юрист по договорам и всякой херне бизнес контента — серьёзно сказал Степан.
— Ты прав Степан. Только предчувствие у меня нехорошее.