— Черт возьми, я видел твою походку, крошка, как ты покачиваешь своим кругленьким задиком, и часто думал, что если бы снять с тебя очки и эту одежду старой девы, распустить волосы, дать тебе в руку бокал, ты будешь красотка хоть куда!
— Ты — грязное животное!
Кирби пожал плечами.
— Но действительно, милашка, ты не давала мне ни одного шанса. Ни малейшего…
В один скачок она преодолела расстояние от дивана до двери в спальню. На пороге она обернулась и посмотрела на него, побледнев.
— Почему же ты сам не сделал первого шага?
В наступившей тишине он мучительно искал подходящий ответ, но все, что смог придумать — это сказать правду.
— Потому что я боюсь женщин, Вильма. Я стараюсь скрыть это, вот и все. Женщины наводят на меня ужас.
Ее лицо выражало полное недоверие. Она сделала полшага к нему.
— Но ты такой… такой обаятельный и такой…
— Я паршивая подделка, Вильма. Я все время сбегаю, точно заяц.
Она прикусила губу.
— У меня было не так уж много возможностей. Но когда они возникали, я всегда убегал. Но ты! Ты первый человек, которому я все это рассказал.
Неожиданно она снова принялась хохотать, но смеяться вместе с ней Кирби уже не мог. Она опять была на грани истерики.
— Не надо, Вильма, — попросил он робко, — перестань, Вильма, пожалуйста!
Она всхлипнула, повернулась и выскочила из комнаты в спальню, хлопнув за собой дверью. До Кирби доносились какие-то неотчетливые звуки, какое-то хлюпанье, как будто кто-то двигался по болоту. Кирби возбужденно ходил по комнате из угла в угол до тех пор, пока звуки не прекратились. Затем сел на стул, спиной к двери.
— Вильма! — позвал он.
— Минуточку, — отозвалась та хриплым от слез голосом.
Он вынул золотые часы. Осторожно посмотрел в маленький телескоп и поежился. Когда дверь из спальни отворилась, он разглядывал замысловатую монограмму на обратной стороне часов.
— Мистер Креппс всегда носил их при себе, — услыхал он за спиной голос Вильмы. — Всегда.