— Которая только что прошла. Со спортивной фигурой и в кожаных лосинах. Похожая на женщину кошку.
— Понятно. Но это еще ничего не значит.
— Да они сосались около ее машины. Я сама видела…
— Может все-таки начнете работать? — сказал бармен, тщательно протирающий стаканы.
— Хосе, а тебя что назначили управляющим? — спросила официантка.
— Нет, но если вы не будете работать, наши клиенты могут уйти, а если у нас не будет клиентом, то вряд ли кто-то будет заказывать выпивку, то нет чаевых и нет выгоды здесь работать. Видишь, одно перетекает из другого. А виноваты во всем вы.
— Пошел ты, мексикос долбаный, — официантка показала средний палец, но прошла на кухню.
Первое что бросилось в глаза Синтии, когда она спустилась в «тайную комнату», это сигаретный дым и преобладание красных оттенков. Все стены были в подавляющем цвете, но никто помимо нее не чувствовал дискомфорта. Наоборот все оживленно поднимали ставки, сидя за круглым зеленым столом.
— Черт бы побрал твою черный задницу, Поньо, — громко произнес Мендеш. — Когда ты раздаешь у меня выше пары никогда не выходит.
— А ты что думаешь, мексиканский недомерок, что я для тебя стараюсь. Хах! — усмехнулся здоровяк.
— Поднимаю ставки! — произнесла Каролина.
— Блефуешь, красотка, — подмигивая ей, ответил Карвахаль.
— Можем вскрыться и посмотреть, — сказала она.
— Я бы с тобой в другом месте вскрылся, цыпочка, или ты сегодня со своей официанткой будешь лизаться? — спросил Тим Форд.
— Между прочим леди гораздо лучше знает, как доставить удовольствие другой леди, плейбой, — с лукавой улыбкой ответила девушка.
— А ты ей явно нравишься, — усмехнулся Поньо. — В прошлый раз, когда Мендеш сказал тоже самое — он уже лежал на полу, потирая челюсть. Ха-ха-ха.
— На что играть будем, когда бабки закончатся? — спросил Карвахаль.
— На ее официантку! — на ответ Поньо все захохотали.
— У нее сегодня по всей видимости выходной.
— Тогда можно на другую, — все оглянулись на девушку, чье сердце начало колотиться с бешеной силой от услышанного. Синтия старалась скрыть свои чувства, но хищников не провести. Они за милю чувствовали дрожащую жертву, от чего возбуждение становилось еще сильнее.