«Будьте осторожны, дамы и господа! – предупредил гид. – Не слишком приближайтесь к схватке».
«Я поставила на Восточный Щит, – надменно заявила госпожа Боргедж. – И прослежу за тем, чтобы не было никакого обмана!»
Тем временем Магнус Ридольф изучал поле предстоящего сражения: «Боюсь, вас ожидает разочарование, госпожа Боргедж. На мой взгляд, воители Окостеневшей Дюны выбрали более выгодную позицию – если им удастся сдерживать противника на правом фланге, то, слегка отступив в центре, они смогут зажать в „подкову“ отряды Восточного Щита, после чего исход сегодняшнего столкновения будет предрешен».
«Наверное, очень приятно считать себя таким умником», – пробормотала госпожа Боргедж на ухо госпоже Чайм.
Господин Пилби возразил: «Не думаю, что вы оцениваете расположение войск в достаточно широкой перспективе, сударь. Воителям Щита достаточно обогнуть вереницу деревьев, чтобы неожиданно напасть на отряды Дюны с тыла…»
«В таком случае они оставят незащищенным свой собственный тыл, – заметил Ридольф. – Окостеневшая Дюна очевидно располагает маневренным преимуществом».
За спиной спорщиков приземлилась кабина со второй группой экскурсантов. Послышались голоса: «Что-нибудь происходит?», «Кто побеждает?»
«Ситуация продолжает оставаться неопределенной», – важно изрек Пилби.
«Смотрите, они сближаются! – закричал кто-то из туристов. – Они атакуют!»
Над лугом разнеслись пронзительные звуки кокодских боевых гимнов: воители Дюны пели священную древнюю оду толчее Окостеневшей Дюны, а их противники отвечали традиционным пеаном Восточного Щита.
Воители Восточного Щита спускались с холма, угрожающе пригнувшись.
Послышались глухой стук и звон оружия – битва началась. Маленькие тела соударялись, ножи с сухим свистом скользили по древкам пик, раздавались хриплые приказы флангокомандующих и дивизионщиков.
Вперед и назад подвигались ряды зеленых шапочек с черной тесьмой и оранжевых шапочек с белой тесьмой. Одни воители разрубали тела других и методично отсекали им конечности; маленькие черные глаза погибших неподвижно тускнели, обращенные к небу – сотни маленьких душ торопились покинуть Мускатный Луг, возносясь к последней, Небесной толчее.
Взад и вперед перемещались кокодские штандартоносцы – воители, державшие в руках побеги священных стел; захват штандарта означал поражение одной стороны и победу другой.
На обратном пути в гостиницу госпожи Чайм и Боргедж сидели в мрачном отчуждении; господин Пилби тоже ни с кем не говорил и смотрел в окно.
Магнус Ридольф пытался развлечь его дружеской беседой: «В каком-то смысле стратег-любитель – такой, как я – находит подобные сражения скучноватыми. Достаточно оценить взаимное расположение противников, и предварительная подготовка позволяет угадать логически неизбежный результат с первого взгляда. Конечно, все мы можем ошибаться, но если силы противников и навыки их предводителей примерно равны, сторона, изначально занимающая лучшую позицию, одерживает победу».
Опустив голову, Пилби покусывал кончик уса. Госпожи Чайм и Боргедж, казалось, неотрывно погрузились в созерцание пейзажа.
«Меня никогда не привлекали азартные игры, – продолжал Ридольф. – Меня восхищает предприимчивая борьба с судьбой, а не пассивное подчинение ей, свойственное типичным игрокам. Тем не менее, я вам сочувствую, так как сегодня вы понесли потери – надеюсь, не слишком существенные».
Ответа не было. С таким же успехом Магнус Ридольф мог бы обращаться к каменной стене. Через некоторое время госпожа Чайм что-то прошептала похожей на расфуфыренную куропатку госпоже Боргедж, а господин Пилби сгорбился на сиденье, опустив голову еще ниже. Обратный полет продолжался в молчании.
Скромно закусив импортированной белковой массой, выращенной на Биландии, салатом из огородной зелени и сыром, Магнус Ридольф вернулся в вестибюль гостиницы и просмотрел расписание мероприятий на следующий день:
ebooksa