— Сейчас поймете, — улыбнулась она. — Присаживайтесь, не стойте столбом. Да, простите, я немного одичала от одиночества и путешествий. Приказать принести чай? Или кофе? Может быть, вина? У меня чудесная винодельня, вам понравится…
Петр Румянцев осторожно присел на стул, как будто опасался, что мебель стеклянная.
— Вы действительно изменились, Элиза.
— Прежде всего, я должна вас поблагодарить за спасение моего отца, Павла Лунина. Это было потрясающе, не побоюсь таких ярких слов. Спасибо, Петр Васильевич. Теперь я могу ездить к нему раз в месяц, и, может быть, через какое-то время его переведут под домашний арест в моем замке. Я вам обязана.
— Не стоит, — покачал он головой. — Это мой долг, мы ведь родственники.
— Теперь о долге… Что будем делать? Мы все еще друг-друга не любим, и вряд ли это изменится. Ваша дама сердца теперь принцесса, того и гляди, станет императрицей, браки между кузенами вполне возможны…
— Елизавета! — оборвал он ее речь. — Во-первых, мы с Юлией разошлись до объявления о нашей с вами свадьбе. Во-вторых, это не ваше дело.
— Согласна, — кивнула Элиза. — Не моё. Я просто ей очень завидую. Юлии досталось то, что я считала своим. Титул принцессы, ваша любовь, а самое главное — она, в отличие от меня, действительно интересный человек. Мне она понравилась, представляете? Я была бы рада, если б она стала моей подругой. Она бы меня точно не бросила… как и вы. Но…
— Это дело прошлое.
— Нет! — воскликнула Элиза и вскочила со стула. Петр, следуя этикету, встал следом. Элиза подошла к нему вплотную и четко проговорила: — Я не смогу с этим жить. Глядя на вас, я каждую секунду буду помнить, что всего лишь вторая. Не любимая, не нужная, жена по обязанности, из чувства проклятого долга. Мне нужно… Стать собой. Я унаследовала уникальные способности, но остаюсь скучной дамочкой с вязанием. Со мной не о чем разговаривать! И связывают нас только семейные обязательства…
— Что вы, Элиза, — успокаивающе сказал он, — это совсем не так. Мне было приятно проводить с вами время.
— Думая о работе! — в ее голосе что-то зазвенело. То ли слезы детской обиды, то ли серебро ее царства. — Я, наверное, почти полюбила вас, а вы меня — нет, и никогда не сможете!
Петр едва заметно удрученно вздохнул.
— Вот! — развела руками Элиза. — Я и сейчас вас раздражаю дамскими глупостями! Прошу вас, умоляю, давайте разведемся! Я уеду учиться в Дракенберг, у меня есть способности к магии, а вы сможете найти свое счастье…
Петр чуть приподнял брови.
— Я, вообще-то, уже нашел. Точнее, заработал. Теперь я служу личным секретарем Его Высокопревосходительства канцлера Воронцова. Буквально позавчера оформили перевод. Развод мне для счастья совсем не нужен, наоборот.
— Он повредит карьере?
— Не должен, — пожал плечами Петр. — Господин Воронцов думает о пользе дела, а не о светских сплетнях.
— Мне бы когда-нибудь услышать такое же восхищение в вашем голосе! Но я не ваш кумир, не гениальный канцлер, так что вряд ли, — грустно сказала Элиза.
— Я все понимаю, — кивнул Петр. — Вы обижены, злитесь и хотите уехать учиться магии. Вы уверены, что все знаете о моих чувствах, и вас они не устраивают. Обязательства перед семьями мы с вами выполнили, обещанная свадьба состоялась, можно и разойтись. Так?