Наступило длительное молчание. Ласситер злорадно улыбнулась. Задавака не рассчитывал на такой поворот событий.
– Ладно, – наконец, сказал Генри. Попытка скрыть потрясение буквально слышалась в его голосе. – Она будет ждать во дворе замка Вайдахуньяд сегодня в полночь. Теперь можешь спокойно допить свой кофе.
О, да. Джанет выпьет кофе с превеликим спокойствием – гораздо спокойнее, чем будет чувствовать себя Генри в ближайшие несколько часов. Директор РУМО спрятала телефон. Чертово латте было бы сейчас очень кстати – куда оно запропастилось? Она перевела взгляд на стойку, хмурясь, как небо перед грозой. Если бариста забыла выполнить заказ, Ласситер обрушит на нее поток адского пламени, о котором та не забудет до конца жизни.
Генри отклонился в кресле. У него чуть пар не шел из ушей. Бэрон подал знак официанту, чтобы тот принес еще одну порцию эспрессо, хотя Генри вряд ли требовался лишний заряд кофеина. С другой стороны, он назначил встречу на полночь, нельзя поддаваться сонливости, ведь они страдали от смены часовых поясов. По крайней мере, Дэнни страдала. Бэрон был рубахой-парнем, голова у него, похоже, никогда не болела. О Генри и вовсе говорить не приходилось – он все больше выглядел в ее глазах тайной ипостасью супермена.
Бэрон тронул девушку за локоть.
– Если ты не знаешь, что такое «пэпэцэ»…
– Полный пипец. Знаю.
Оба мужчины слегка ужаснулись.
– Да ладно вам! Что мне, пять лет?
Генри покачал головой.
– Намного важнее вопрос: как он узнал, что я в Будапеште?
Глава 16
Замок Вайдахуньяд находился посередине будапештской Городской рощи, которая согласно интернету была старейшей городской парковой зоной Европы. Или мира? Генри уже позабыл. Запомнил только, что замок Вайдахуньяд состоял не из одного строения, как крепость Сан-Фелипе в Картахене, но из целого комплекса зданий. Генри выбрал его в качестве места встречи, потому что замок и парк находились в самом центре города. Ему казалось, что так будет надежнее для Дэнни. Если Младший попытается ее похитить, на узких центральных улицах быстро не разгонишься. Опять скакать по крышам – с Дэнни на руках – он вряд ли отважится. А если отважится, шансы Младшего превратиться в кляксу на мостовой будут выше, чем у Дэнни.
И все-таки, когда их машина остановилась в нескольких сотнях метров от ворот замкового комплекса, Генри засомневался в своем выборе места встречи. Он был почти готов объявить отбой и увезти Дэнни подальше от Младшего.
Профессионализм девушки не вызывал никаких нареканий. Генри видел ее в деле и знал, что она способна за себя постоять. Дэнни не струсит, хотя добрая часть ее храбрости была следствием молодости и неопытности – просто она пока еще не знала, до какой подлости способны опускаться «плохие парни». Если не уйдет из РУМО, все со временем узнает сама, столкнется с тем, с чем мирные люди никогда не сталкиваются и о чем даже не подозревают. Генри искренне пожалел, что Дэнни Закаревски не осталась на гражданке.
Он видел, как она нервничает. Из-за этого Дэнни выглядела еще моложе, вызывая у Генри угрызения совести, что посылает ее на встречу с вышколенным киллером с пустыми руками. Инстинкт подсказывал, что он должен вывести ее из-под удара, защитить, не подвергать опасности.
Знай Дэнни, какие мысли бродят в голове у Генри, она обвинила бы его в сексизме, эйджизме и прочих измах – капитализме, анархизме, антиклерикализме – что придет на ум. Как много изменилось с тех пор, когда он начинал блестящую карьеру в РУМО молодым, сильным, способным агентом. Мир стал настолько неузнаваемым, что подчас Генри сомневался, на какой планете живет. А теперь Дэнни – тот самый молодой, сильный, способный агент на пороге блестящей карьеры, а он стареет.
Если ему позволят состариться…
Дэнни нерешительно взялась за дверную ручку.
– Наш замысел сработает, правда?