– О!
Несмотря на все потуги оградить Младшего от правды, всегда сохранялся шанс, что он узнает то, что ему еще рано было знать. Веррис рассчитывал, что такая утечка случится на месте – на базе «Гемини», где реакцию сына можно до определенной степени проконтролировать (а заодно укоротить язык проболтавшемуся).
Многие годы Веррис наблюдал за Младшим в контролируемой среде, ограничивая контакты мальчика с персоналом. Метод хорошо работал в детском и подростковом возрасте, когда даже самые образцовые дети начинают бунтовать и не слушаются родителей. Со взрослыми это сделать труднее, даже с таким взрослым, который привык исполнять приказы и не задавать отвлеченные вопросы. Остальные солдаты предпочитали держаться от директорского сынка подальше, что помогало сводить до минимума количество доходивших до Младшего слухов, сплетен и сообщений «солдатского телеграфа».
Парню подчас приходилось не сладко. Веррис порой ловил его завистливые взгляды на стайки солдат, идущих компанией выпить после занятий. Всякий раз он отвлекал внимание парня на что-либо более приличествующее его умственным и физическим навыкам и способностям. Казалось, что со временем юноша перестал думать о никчемных пустяках вроде компании собутыльников. Предохранить его от правды до того, как он достаточно созреет, чтобы ее постигнуть, – важнее задачи не было.
Время от времени Веррис размышлял, не раскрыть ли глаза Младшему на его происхождение, как только он дорастет до понимания основ биологии. Может, если бы он все знал с самого начала, все бы пришло в норму и не о чем теперь было бы беспокоиться?
Как знать – Младший мог испытать душевный надлом совсем по другой причине. Дети – мастера их находить.
Все это теперь ни к чему – сын стоял перед столом, жег его взглядом и ждал объяснений.
– Я… э-э… всегда считал, что ты будешь счастливее, если не будешь знать, – наконец, выдавил из себя Веррис.
– Счастливее? – жестко усмехнулся Младший. – Я счастлив только в ту минуту, когда лежу на животе и жму на спуск.
Сигнал тревоги в уме Верриса зазвенел во всю силу. Он уже слышал эти слова, но не от сына – случайность исключена. Положение хуже, чем он подозревал. Младший не только не сумел убить Генри Брогана – Генри каким-то образом узнал о программе Дормова и воспользовался этими сведениями, чтобы залезть парню в мозги. Клэй не знал, что хуже – то, что Генри узнал о программе, или то, что он загнал Младшего в угол на достаточное время, чтобы успеть ему о ней рассказать. Где, черт возьми, он мог вообще о ней узнать…
В Будапеште. От русской крысы, Юрия, дружка Джека Уиллиса.
Черт! Если бы Веррис сразу нанес воздушный удар по яхте Уиллиса, пока они с Броганом на ней сюсюкали, как две малолетки, дерьмо не всплыло бы кверху. Младшему не пришлось бы объяснять, что он клон, нужда в обряде посвящения отпала бы сама собой.
Нет.
Такой ход был бы проще, но не следует забывать и о симметричности замены Генри на Младшего путем устранения первого. Какая красивая, элегантная, идеальная комбинация! Броган ее вполне заслужил. Самодовольный наглец, корчащий из себя убийцу с золотым сердцем, отказался, побрезговал работать в «Гемини» на бывшего командира. Как если бы он был слишком хорош для «Гемини».
Броган наверняка взбесился, узнав, кто такой Младший. Генри отказал Веррису, но Веррис все равно его достал. И не просто достал – Клэй вырастил Младшего для «Гемини», буквально вывел его для этой цели. Если кто и слишком хорош, то это – Младший. Уж точно слишком хорош, чтобы тянуть лямку в РУМО и прочих вшивых конторах.
– Значит, это произошло не по ошибке? – Младший оперся кулаками на крышку стола и наклонился вперед. – Не то чтобы ты кому-то заделал ребенка, а потом пошел на попятный и взял меня к себе? Нет, ты все решил
– Все не так, как ты…
– Нет, так! – Парень выпрямился, глянул на себя, приложив растопыренные пальцы к груди и животу, словно сомневался в собственной реальности. – И почему из всех стрелков в мире ты послал к нему именно меня?
– Потому что он – твой черный фантом. Ты должен был сам с ним разобраться.
Младший сузил глаза.