– Ты просишь пригласить тебя? – спросил Карстен.
Сперва Нильс лежал неподвижно, потом кивнул.
Карстен задумался, аккуратно подобрал слова:
– Кто я такой, чтобы говорить, что ты можешь делать, а чего не можешь?
Нильс тихо зашипел, отчего у Карстена засосало под ложечкой. Только спустя миг он понял, что это смех.
– Ах, неплохо, Карстен, – сказал Нильс. – И в самом деле, кто?
Какое-то время оба молчали.
– Ты спустишься? – наконец спросил Карстен.
– Что у тебя в руке?
– В руке? Ничего, – соврал Карстен.
И снова этот шипящий звук, тут же оборвавшийся. Потом просто тишина, не считая потрескивания пламени. «Сколько же, – думал Карстен, – осталось до утра?»
Он не засыпал, в этом он был более-менее уверен. Может, сомкнул глаза на секунду, а может, просто мигнул. Когда веки снова открылись, Нильс уже спустился и сидел на другой стороне костра. В свете огня Карстен увидел, что он очень бледный, а рубашка на его груди затвердела от засохшей крови. Челюсть у него снова вывалилась, а одна сторона головы казалась вогнутой. Может, она всегда такой была, понадеялся Карстен.
Нильс улыбнулся, но сдержанно, скрывая зубы:
– Можешь ложиться спать. Я посторожу огонь. Прослежу, чтобы он не погас.
– Вот что ты делал на дереве? Следил за огнем, когда он перекинулся мне на волосы?
– Он не затухал. Это был хороший костер.
– Я не прочь посидеть, – сказал Карстен, чувствуя, как внутри начинает расти паника.
– Что такое? – спросил Нильс. – Ты мне не доверяешь?
Карстен не потрудился ответить. Притворился, что смотрит в огонь, при этом глядя на Нильса. Он вдруг осознал, что так крепко сжимает камень, что у него заболели пальцы.
– Обойти костер и согреть тебя? – спросил Нильс.