– Не так уж и страшно, да? – спросил Рамси. – Вот Гус как огурчик. Ну, правда не страшно?
– Не знаю, – сказал Кляйн. – Я хочу домой.
– Вечер только начинается, – ответил Рамси. – Мы здесь надолго.
Остальная ночь стала для Кляйна одним размытым пятном. В какой-то момент он потерял свой пиджак; кто-то размазал ему кровь по лбу, это Кляйн обнаружил только на следующий день. Он услышал, как Рамси просил всех больше ему не наливать, а потом сразу оказался на улице, блевал на гравий, а Рамси, кажется, старался одновременно и поддержать его, и сбить с ног. Потом они плелись по двору – Кляйн прикрывал один глаз, чтобы видеть, – в бар, где он пил не виски, а сперва кофе, потом воду. И вообще это был не совсем бар, а скорее клуб. Они сидели в креслах с подлокотниками за маленьким кофейным столиком, лицом к сцене, и Кляйн осознал, что занавес раздвигается.
Сперва на сцене было пусто, только падал красноватый свет прожектора, а потом вышла женщина, закутанная от колен до шеи во множество боа.
– Смотрите внимательно, – сказал Рамси, шепелявя даже больше обычного. – Она просто нечто.
«Стриптиз», – подумал Кляйн. Он уже видел стриптиз, и не однажды, даже несколько раз – с тем, кто позже станет известен как джентльмен с секачом, с тем, кто уже был мертв. Стриптиз его не трогал. Под свист Рамси он наблюдал, как женщина теряет одно боа за другим. Сперва оно волочилось за ней, потом полностью падало на сцену, и стриптизерша сбивала его ногой в зал. И вот она закончила – стояла обнаженная, размытая в красном свете, не особо привлекательная.
Кляйн ждал, что занавес опустится, но он не опустился. Посмотрел на Рамси, но тот все еще не сводил глаз с девушки, и Кляйн повернулся к ней и смотрел, как она, легко стукнув по запястью, с хрустом отломала себе ладонь.
По залу прокатился приглушенный вздох, и Кляйн услышал, как между столиков разнеслось глухое перестукивание – бились друг о друга культи. Она перешла к другой стороне сцены, слегка пританцовывая, а потом ударила обрубком руки по второй ладони, и Кляйн увидел, как зашатались и отвалились три пальца. Толпа заревела. Он попытался встать, но Рамси положил ему руку на плечо и прокричал в ухо:
– Вы подождите, самое лучшее впереди!
И потом женщина продефилировала по сцене и подняла оставшиеся пальцы, чтобы оторвать себе ухо. Покрутила его и метнула в публику. Кляйн видел, как темной массой подскочили несколько мужчин, пытаясь как-то поймать протез редкими оставшимися руками. А потом стриптизерша встала к ним спиной, и, когда повернулась обратно, на животе, как фартук, висели искусственные груди, обнажив два плоских и блестящих участка кожи. Она раздвинула ноги и присела, и Кляйн уже решил, что ее ноги сейчас отделятся, что она развалится надвое. «Господи боже», – подумал он и попробовал встать, но почувствовал, как Рамси пытается удержать его на месте и как кровь приливает к голове. Он вскочил и врезался в столик, расплескав на ноги горячий кофе, поднял взгляд и увидел, что женщина на сцене вдавливает пальцы под щеку, но, к счастью, не успела она сорвать лицо, как он упал и, несмотря на старания Рамси, уже не поднялся.
Было уже за полдень, когда он заставил себя встать, но голова еще кружилась. Он перешел в ванную и пил воду чашку за чашкой, потом включил душ и постоял под ним, пока вокруг рос пар.
Оделся и открыл дверь, обнаружив снаружи закрытый поднос с едой и кассету рядом. Поставив поднос на столик, он снял крышку. Блинчики, уже промокшие от сиропа, с угрюмо плавающими сбоку яйцами. Никаких приборов. Кляйн ел пальцами, пока не замутило, и тогда пошел в ванную, где его стошнило, снова вернулся и поел, чтобы в желудке задержалось хоть что-то.
Пленку вставил в диктофон, включил.
– Первый вопрос: назовите ваше имя и опишите ваши отношения с покойным, – услышал он собственный голос.
– Второй: где вы были в ночь убийства Элайна?
– Третий: вы знаете кого-нибудь, кто по какой-либо причине мог желать Элайну смерти?
– Четвертый: вы видели тело? Если да, опишите подробно, что вы видели.
– Пятый: вы абсолютно уверены, что смерть Элайна не была самоубийством?
– Шестой: это вы убили Элайна?
ebooksa