— Она? Это существо было женского рода?
— Было. Или есть.
— Так оно не умерло?
Сигруд ощупывает свою руку. Рукав от запекшейся крови хрусткий и липкий. Он не помнит, где получил этот порез, но, видимо, возможностей было предостаточно.
— Не знаю. Множество выстрелов в лицо и грудь почти ей не навредили, — говорит он. — Я не уверен, что смог ее прикончить, взорвав приклеенную к лицу бомбу и скинув поверх нее трамвайный вагон. Скорее всего, она в лучшем состоянии, чем я.
— У нас есть немного времени, чтобы привести тебя в порядок, — говорит Ивонна. — Я сказала стюарду, что ты заболел. Похоже, никто и не думал, что можно вот так напасть на аэротрамвай — инженеры такие гении, но не во всем. Они спросили, кто хочет высадиться на следующей станции, но, поскольку это обледенелая служебная платформа где-то на зубцах Тарсильских гор, мало кто согласился. Так что мы просто продолжим нашу веселую поездку в Мирград.
Сигруд садится на куче труб, тяжело дыша и стараясь поменьше двигаться.
— Выглядишь дерьмово, — сообщает она.
— Выгляжу дерьмово, — соглашается он.
— Я умею оказывать первую помощь.
— Правда?
— Немного. Пришлось научиться медицине, чтобы ухаживать за овцами.
— Я не овца.
— Нет. Воняет от тебя хуже, — она кивком указывает на его руку. — Все еще кровоточит. Надо зашить.
— Мне нужен бренди, — вздыхает он. Морщась от боли, начинает снимать ботинки, потом рубашку. Справа на груди — там, где его ударили копьем, — черное, неприятно выглядящее пятно. Рана не открытая — она закрылась, как если бы наконечник был раскаленным, — но чернота притаилась под кожей, словно чуть ниже плеча в его плоти парит пузырь нефти. А вот его правая ладонь просто выглядит обожженной — как будто наконечник копья подействовал… иначе.
Сигруд давит на черную метку. Она совсем не болит — но и не исчезает. «Неприятно», — думает он.
Ивонна приносит из кофра сумку. Внутри иголки, ножницы и бинты — почти полный комплект.
— Ты подготовилась, — говорит Сигруд, впечатленный.
Она опускается на колени и начинает очищать рану на его руке.
— У нас осталось сорок семь патронов для пистолетов, — говорит она, промокая рану спиртом. — Девятнадцать — для дробовика и пятьдесят пять — для винташей. Впрочем, надо еще подсчитать, с чем ты вернулся. Я уже разобрала дробовик и спрятала. Скажи, когда захочешь отдать пистолеты. Я их почищу и сделаю то же самое.
ebooksa