Тьфу…
Помимо гробов?
Что ж, не стану лукавить, случалось нам и иное возить. Скажем, ботинки. Запонки. Духи там или прочие бабьи притирания. Бельишко всякое. Да кто, помилуйте, этим не балуется-то? Главное что? Главное, не попасться… хозяин-то давно на тропе стоял, всяких знакомцев имел во множестве, вот и закрывали глаза на мелкие шалости.
Оттуда?
Тоже везли. Правда, что — не скажу, тут хозяин стерегся…
Дела плохо шли?
Так дела-то нормально шли, то хозяйка совсем край потеряла. Она ж деньгам не знала счету, ей, что злотни, что пыль… все пускала.
То платье.
То мебель новая.
То кружавчики-чулочки-сумочки, и все без удержу. На этакое никаких денег не хватит. Он-то потакал, платил по всем счетам, только ж никакого доходу не хватит, чтоб эти дыры да заткнуть. Вот и выходило… а ерунда выходила.
Потому-то со свадьбою и не складывалось. Оно-то одно дело, когда невестушка с приданым, и другое, когда от этого приданого одни воспоминания того и гляди останутся. Теперь и вовсе…
Бавнута стоит.
В руке карандаш и в карандаш этот она вцепилась крепко, будто опасалась, что полиция его отберет. Личико беленькое. Губы поджаты. На щечках ямочки. Хороша?
Миловидна.
…мамочку жаль… и отца… отца больше. Она их любила. Это ведь нормально, любить собственных родителей, пусть и несовершенных.
Взять, к примеру, папочку.
Он был замечательным человеком. Очень добрым. Мягким. Славным. Слабым. У него никогда не хватало духу ответить матушке отказом.
А она?
Да, жесткая, порой и жестокая… в чем? В том, что касалось творчества. Ей было категорически не понятно стремление дочери развивать свои способности. Стать художницей? Помилуйте, разве девушка из благовоспитанной семьи может быть какой-то там художницей? Ее задача — выгодно выйти замуж… вы простите, пан Себастьян, за ту шутку… матушка придумала. А Бавнута все-таки хорошая дочь и не хотелось родителей огорчать.
И замуж тоже не хотелось.