– Я обычно сижу тут два-три часа за одной чашкой чая, – добавил Океке. – Табличка тут просто для того, чтобы убедить людей, что есть такое правило. Убеждение – мощная штука, если ты понимаешь, о чем я.
– Наверное, – ответила Аманда. – Ладно, ты сам-то как?
– Неплохо, – Океке выключил читалку. – Делаю свое дело, понимаешь? Ты все еще в училище?
Аманда кивнула.
– Только что убереглась от завала предмета.
Она коротко рассказала Океке о задании Родригез и последующем разговоре с Байо.
– Вот дерьмо, – Океке уставился на нее. – Почему ты ходишь в эту помойку вместо нормальной школы?
– По той же причине, по которой мне приходится сидеть тут больше получаса над одним стаканчиком кофе. Денег нет.
– Слышал, – Океке сделал глоток чая и бросил на Аманду странный взгляд. – М-м, на самом деле я рад, что ты заглянула, – он выглядел так, словно ему было неловко. – Ты никогда не говорила о своей матери…
В Аманде снова вспыхнула злость.
– Чего это ты о ней вспомнил?
– Возможно, у меня есть о ней кое-какие сведения.
– Марвин, какого черта? – Аманда поднялась так резко, что стул проскрежетал по полу.
Океке поднял руки и откинулся на спинку кресла.
– Тихо, Мэнди, тихо, успокойся.
Но Аманда успокаиваться не собиралась:
– Да что ты, черт возьми, знаешь о моей матери?
– Больше твоего, бьюсь об заклад.