— Конечно, Кэтрина, — улыбнулась она. — Слушаю вас.
От этой сахарной доброжелательности язык прилип к нёбу и хотелось поморщиться. Или даже встряхнуться. Чёрт. Но всё же спросила:
— Скажите, а когда было разработано это зелье и кем?
Вот тут улыбнулась я. Злорадненько так.
Потому как доброжелательная мина с лица магистра Олем пусть не слетела, но малость потекла. Взгляд вообще стал колючим. Она медлила. Я душевно улыбалась, притворяясь последней дурочкой. Она знала, и я знала, но сказать-то что-то нужно.
— Зелье от укусов нежити было разработано несколько лет назад лично мной. Это был долгий, кропотливый труд, — моя улыбка медленно превратилась в насмешливую, но магистр продолжала, чуть не скрипя зубами и не сводя с меня взгляда. — Уже несколько десятилетий многие целители вместе с факультетом ведовства занимались разработкой. Но, наверное, именно мне улыбнулась удача.
Ага, удача. Куда уж удачнее?
Видимо, это отразилось на моей физиономии, так как магистр неожиданно резко спросила:
— Это всё, что вас интересует, Кэтрина?
— Да. Спасибо.
За нечестный ответ.
Итак. Эта… целительница однозначно присвоила труд Сильвии. Что мне это даёт? Мотив не мифический, а вполне себе реальный. Правда, менее возвышенный, но лично мне более понятный.
Пара закончилась. Я сгребла свои пожитки и направилась к двери. В затылок дышал Алек. Как-то он сегодня неровно ко мне дышит.
— Кэтрина, — улыбнулась Эльвизия, когда я поравнялась с кафедрой. — Можете уделить мне минутку внимания?
Нет, не могу.
— Конечно, магистр Олем, — вопреки желанию, ответила я.
Дверь за последним студентом закрылась, и тут же эта милая преподавательница превратилась в жуткое нечто. Ну, мне так показалось на мгновенье. По крайней мере, перекосило её знатно. Что на мою душеньку пролилось бальзамом.
— Послушай, ты, пигалица. Думаешь, если Абрахам с тобой носится, как с диковинным зверьком, и с ложки кормит, то стала особенной? — прошипела магистресса, а я, соответственно, только убедилась в своих догадках.
А потому вздёрнула подбородок и нагло улыбнулась. Убивать же прям здесь она меня не станет.
— У него таких, как ты, знаешь сколько было?