Эксперимент «Исола»

– Полагаю, – легко сказал он, – на это же указывают и материалы следствия? События развивались не по плану. Ситуация попросту зашла не туда.

– Но… – подал голос дознаватель.

Она толкнула его ногой под столом, и он замолчал.

Председатель не стал развивать начатую тему. Какое-то время молчали все.

– А какой, по-вашему, была ваша роль в произошедшем? – спросил она наконец.

– Ну-ну! – Председатель взглянул на нее. – Вы ведь читали материалы предварительного следствия, протоколы первых допросов? Я ничего не знал!

Дознаватель словно бы задохнулся, но она снова толкнула его ногой, на всякий случай.

– Вы ничего не знали? – произнесла она с мягким нажимом на каждом слове.

– Ничего! – почти радостно подтвердил Председатель. – Печально, но не противозаконно. Так бывает, когда на тебе ответственность за множество людей и множество проектов одновременно. Невозможно предусмотреть все. – Он пристально посмотрел на них, поочередно. – Итак, мы пришли к согласию?

Она заметила, что сослуживец колеблется, но не стала обращать на это внимания и коротко кивнула.

– Безусловно, господин Председатель.

Председатель поднялся и протянул широкую ладонь сначала ему, потом ей. Ей показалось, что она пожимает весло.

– Великолепно. Тогда мне остается только пожелать вам удачи в сегодняшних делах! С нетерпением жду отчетов. А теперь прошу извинить – меня ждут другие дела.

Они снова встали, и Председатель вышел. Она хотела спросить его об Анне Франсис – где та сейчас, как себя чувствует, – но решила ни о чем не спрашивать. Наверное, так будет лучше, ведь сам Председатель ничего не сказал. Хотел бы, чтобы она знала, – рассказал бы. Она работала с проектом RAN довольно долго и понимала, какую роль играла Анна Франсис в этом спектакле, но знала ли об этом сама Анна? Наверное, объяснить это – дело Председателя.

Они постояли бок о бок, глядя на дверь, в которую вышел Председатель. Потом она повернулась и взглянула коллеге в глаза.

– Господи, – тихо выговорил он и тяжело опустился на стул.

Председатель пошел по коридору. Едва он покинул допросную комнату, как улыбка исчезла с его лица. За спиной бесшумно, как тени, выросли двое телохранителей. Двери открывались и закрывались, словно на ручки нажимали невидимые руки.

– Подай машину, – коротко сказал он одному из телохранителей, и тот тут же отступил на ведущую вниз лестницу; второй телохранитель остался ждать лифта вместе с Председателем. Брюки слегка жали в поясе, слишком обтягивали ноги, и Председатель подумал: надо бы ходить по лестницам пешком.

Лифт прибыл. Охранник шагнул вперед и чуть вправо, Председатель вошел сразу за ним и прислонился к стене. Кабина с тихим свистом пошла вниз в вакуумном беззвучии; когда они вышли, второй телохранитель подогнал машину прямо к двери лифта. Приехавший с Председателем охранник открыл перед Председателем заднюю дверцу. Председатель сел, мельком подумав: когда я в последний раз сам открывал дверь? Захлопнув за Председателем дверцу, охранник сел рядом с водителем, и они поехали.

Председатель сгорбился на черной коже сиденья. Пока машина выезжала с парковки, мимо контроля, и выруливала в город, взгляд Председателя скользил по всему, что оставалось за окном. Ветер сдул серые утренние тучи, обнажив чудесный весенний день – такой обычно представляешь себе, думая о весне, но каких на самом деле оказывается два или три в году. Немногие деревья, оставшиеся в центре города, зеленели, словно испуская электрическое свечение.