— Так и обнаружилось… Терразини с Фрицем вошли первыми и увидели: лед, которым мы так заботливо обложили антаркта, сброшен. Скорее включили монитор — хотя он и использовался нами лишь для измерения температуры, но сразу по включении на нем отображаются все данные о больном. Лишь потом можно отключать ненужные функции. Ну, и сразу увидели пульс…
— А как вы исследовали это чудо?
— Трепанация и вскрытие, понятно, сразу отменились… Провели УЗИ — все как у людей, печень увеличена, но в пределах нормы. Я взяла кровь на анализ — в конце концов, надо же было понять, отчего она не замерзла. Так что ты думаешь — гематологическая компакт-лаборатория фирмы «Симменс» выдала полнейшую белиберду и сломалась… Придется распаковывать микроскопы и центрифуги вместе с прочим оборудованием — и проводить все анализы вручную…
Наш разговор происходил на улице, вдали от посторонних ушей. Мы с Кеннеди медленно прогуливались вдоль края недавно возникшей трещины. Сверкающий на солнце ледяной каньон являл собой роскошное зрелище, но мне было не до красот природы. Даже удивительный ажурный снеговой мост, соединивший в одном месте края трещины, не произвел на меня впечатления. По сравнению с неожиданным оживлением Анти меркло всё…
Кеннеди хотел задать еще какой-то вопрос, но я его опередила:
— Зачем ты пригласил меня на романтическую прогулку? Всё вышеизложенное я могла рассказать тебе и на станции.
После долгой паузы он вздохнул:
— Могла… Но я хотел бы услышать другое. А именно: зачем ты убила Проньина? Я уверен, что для этого имелись вполне веские причины. И клянусь, что про это никто, кроме меня, не узнает.
Ноги подкосились и я чуть не осела в сугроб. Дожили… А я-то, глупая, думала, что ничем и никогда меня Кеннеди уже удивить не сумеет… Но он сумел.
— Объясни, пожалуйста, как ты пришел к такому выводу, — тихо попросила я.
— Элементарно, Элис. Пока вы там возились с антарктом, я составил повременный, буквально посекундный график передвижений всей подозреваемой пятерки. Юханссон по моей просьбе несколько раз проделал свой путь за отверткой, Вонг и Шапелье тоже восстановили свои действия… Я всё прохронометрировал и понял: Проньина не мог убить никто из пятерых! Да, каждый в отдельности алиби не имеет. Но в совокупности их показания дают сложное алиби для всех — настолько сложное, что заранее его подготовить и отрепетировать просто невозможно.
— Ну-ка, ну-ка, — заинтересовалась я. — Почему, к примеру, Проньина не мог заколоть швед во время своего похода за отверткой?
— Теоретически — мог. Но тогда он должен был сделать труп на несколько минут невидимым. Хотя и это бы не помогло: спешивший на кухню Вонг через пару минут все равно бы споткнулся об Айгора — коридор слишком узкий.
— А сам Вонг почему вычеркнут из списка убийц?
— По тем же причинам — только в этом случае о труп споткнулся бы Гастербауэр, идущий за ящиком для льда. Немец тоже не мог быть убийцей — он в коридоре встретился с Шапелье… И Терразини тоже не мог, просто не успевал, — Вонг из кухни хорошо слышал стук его пешни за стеной… Поверь, Элис — я просчитал все возможные варианты. Кстати: никто из них во всех шатаниях по станции ни разу не встретил Проньина. И не видел открытой двери склада со спиртом. Вывод: Айгор где-то провел эти двадцать минут… Смотри…
Кеннеди нагнулся и набросал на снегу условную схему.
— Вот левый коридор. Вот склад со спиртом. Вот место находки тела. Здесь, здесь, здесь и здесь за интересующий наш промежуток времени побывали Вонг, Шапелье, Гастербауэр… Вопрос: где мог скрываться русский?
— В медицинском блоке, — сказала я. Других вариантов не существовало.
— Именно так. Там-то ты его и застала — не знаю уж, за какими делами. Но думаю, что пресечь их смогла лишь одним способом. Ударив в подзатылочную впадину. Смерть была мгновенной и бесшумной. Затем ты быстро вытащила труп в коридор и позвала меня на помощь… Во времени всё укладывается идеально.
Возразить было нечего. Получалось, что Проньина заколола именно я — и позабыла этот факт в результате непонятного провала в памяти. Очевидно, под здешним солнцем всякий сходит с ума по-своему…
ebooksa