Магия горит

22
18
20
22
24
26
28
30

Я приготовилась соврать. Это дошло до автоматизма: я скрывала свою кровь, магию и правду о происхождении. Но почему-то захотелось рассказать, что случилось на самом деле. Хотя бы отчасти. А вот теперь слова буквально зудели на кончике языка. Какой в том вред? Джули – дитя. Она просто слушает сказку на ночь и завтра ее позабудет.

– Мне было несколько недель, когда родителям пришлось спасаться бегством – их преследовал очень злой и могущественный человек. Мама знала, что в их паре сильнее отец. Она ему только мешала, – мой голос слегка задрожал. Не думала, что будет настолько трудно… – Поэтому она отдала меня отцу и велела ему бежать. А сама решила задержать врага насколько сможет. Папа не хотел уходить, но понимал, что иначе меня не спасти. Тот человек догнал маму, и они начали сражаться. Она ранила его в глаз, но злодей был силен. Она не смогла его убить – и погибла.

Я подоткнула Джули одеяло.

– Грустная история.

– Верно.

И она еще далеко не закончена.

Джули погладила плед, до сих пор лежащий у меня на коленях.

– Сама связала?

– Да.

– Такой милый… Можно мне его взять?

Я накрыла ее. Одеяло она сразу же сбросила и укуталась в плед, свернувшись калачиком, будто мышка в норке.

– Какой мягкий… – пробормотала Джули и уснула.

* * *

В квартире раздался голос, чистый, как хрустальный колокольчик, медово-сладкий, нежный, точно бархат.

– Девочка… Где девочка…

Я открыла глаза. Бурлила магическая волна, и решетки на окнах горели неземной синевой. В коридор выскользнула Джули – безмолвный призрак среди ночной тьмы.

– Девочка…

Голос доносился снаружи.

Я нащупала эфес «Погибели», взяла саблю и отправилась за малышкой.

– Дай девочку-у… Девочка…

За кухонным окном в дюйме от стекла и охранных чар, заглядывая в дом, колыхалась бледная женщина с нежным эльфийским лицом, телом, сводящим с ума. Ее кожа сияла серебром, а глаза были сиреневыми. Невероятно густые длинные волосы извивались и смахивали на щупальца.