Воображала

— Ладно, допустим. Убедил. Я моральный урод. Садистка, любящая живые игрушки. А ты — моё очередное развлечение. Забавные у меня вкусы… ладно, допустим, на безрыбье и пони — носорог. Но что мешает мне улучшить игру? Ведь стоит мне только захотеть — и ты станешь куда более интересной игрушкой. Благодарной. Обожающей. Готовой умереть за возможность целовать пыль у моих ног… Я что-то забыла? Неважно. Так оно и будет, стоит мне лишь… И самое смешное, что ты действительно будешь мне благодарен. Искренне. От всего сердца. Так что же мешает мне просто захотеть?..

Лицо Врача твердеет. Он смотрит на Воображалу, не мигая. Пауза быстрая, еле заметная, Воображала первая отводит взгляд. Врач продолжает смотреть, всё больше мрачнея. Говорит очень тихо:

— Ты сейчас не о том, да? И сама это знаешь.

Воображала вздрагивает, смотрит испуганно. Врач продолжает очень тихо, почти шёпотом, и непонятно, чего больше за его яростью — ненависти или страха:

— Ты ведь знаешь, чего они хотят, правда? Ты ведь сама им это подсказала… Не смей, слышишь!..

смена кадра

— Да не собираюсь я! — Воображала срывается на крик. — Что я, не понимаю, что ли?!

Врач тоже кричит:

— О, ты всегда всё понимаешь! И что в итоге?! Ты вокруг посмотри! Нет, ты посмотри! Глупо оживлять кошмары! Но ещё глупее идти у них на поводу! Не смей, слышишь?!

— Убирайся к дьяволу!

Воображала почти взвизгивает. Лязг двери. Врач замолкает, глядя на охранников. Воображала напрягается, выцветает. Вошедшие растерянно топчутся на пороге, переглядываются. Уходят. Воображала смотрит на дверь, Врач — в угол.

Воображала передёргивает плечами, засовывает руки в карманы, говорит жалобно:

— Я просто хотела немного помочь… Просто помочь.

Врач смотрит в угол. Голос усталый:

— Знаю. Благими намерениями…

Пауза.

Врач смотрит на дверь.

— Помнишь того умиравшего туберкулезника? Из Калача… ты должна его помнить, он же был одним из первых.

Воображала молчит. Потом поднимает голову:

— Корейца? У него ещё была такая смешная машина…

Она замолкает, смотрит на Врача с пробудившимся интересом, почти с надеждой. Но Врач тоже молчит, и надежда гаснет. Остаётся лишь интерес, да и тот слабеет, смазываясь по мере того, как длится пауза. Лицо Воображалы постепенно снова превращается в маску. Врач молчит. Она запрокидывает голову, сглатывает: