Три капли на стакан

22
18
20
22
24
26
28
30

— Почему? — коротко поинтересовался он. Я вытерла руки и развесила мокрое полотенце.

— Помните, как он орал, когда мы приезжали после смерти Лили? Знаете, почему? Лейтенант вопросительно изогнул темную бровь.

— Нет. Просветите? — Энн намного слабее, чем была Лили, и способна сварить только самые простые зелья. Неудивительно, что доктор лютует. Тяжело ему теперь придется.

— Думаете, у него не было мотива? — с сомнением уточнил Эллиот.

— Может, на кону стояло что-то посерьезнее лекарств? Блондинку-то он новую найдет. Звучало цинично. Но верно. Я вздохнула.

— Значит, начнем с дома Мастерса? Эллиот спрыгнул со стойки и усмехнулся.

— Как скажете, напарник!

* * *

— Ничего себе! — выдохнула я, когда развалюха Эллиота остановилась у обманчиво неприметного особняка. Неброский серо-коричневый дом с деревянным крыльцом и наличниками… отделанный первоклассным мрамором и мореным дубом. А еще постройку щедро оплетали кружева защитной магии. Причем альбовской магии, что по нынешним временам вовсе редкость. Сделать такую же я бы не смогла, но оценила.

— Нравится? — хмуро спросил лейтенант, барабаня пальцами по рулю.

— А вы завидуете? — поддразнила я. Он досадливо дернул щекой.

— Проклятое высшее общество! Жену Мастерса допрашивать не смей — ей доктор не велел волноваться. Дочь на допросы не является, сын заявил, что слова не скажет без адвоката… Не семейка, а змеиное гнездо! — Кстати, а кто он был, этот Мастерс? — спохватилась я.

— Чем занимался? Откуда такое состояние? Нельзя же не спросить! — Понятия не имею, — на меня он не смотрел.

— На визитке у него написано «деловой человек», а в остальном… Сплошные недомолвки. Одно ясно — состояние он нажил сам. Родители у него были беднее церковных мышей.

— Интересно, — выдавила я и поправила ремешок сумочки на плече.

— Пойдем? Лейтенант кивнул и выбрался наружу… Дверь очень долго не открывали. Эллиот вдавил кнопку звонка до упора, но на птичьи трели внутри никто не откликался. Наконец он отступился, сжал губы в нитку… и пообещал негромко: — Выбью дверь. Прозвучало решительно. Домочадцы покойного Мастерса тоже прониклись. Скрипнул засов, и кто-то выглянул в щель.

— Что вам угодно? — опасливо спросил пожилой мужчина. Отвисшими брылями, лохмами пегих волос и несчастным выражением лица он напоминал большую печальную собаку. И вел себя как бездомная дворняга, которая ждет, что ее вот-вот пнут.

— Лейтенант Эллиот! — махнул удостоверением мой «напарник».

— А вы? — Стивен Керк, брат Уны… То есть миссис Мастерс. То есть я — ее сводный брат… Вы проходите, я… Он сбился и замолчал, поправляя зачем-то наброшенный на шею клетчатый шарф. Эллиот толкнул дверь, помог мне снять пальто и разделся сам, давая понять, что мы надолго. Вручил верхнюю одежду опешившему хозяйскому брату и заявил властно: — Мне нужно видеть миссис Мастерс. Керк помотал головой.

— Она слегла. Доктор говорит…

— Понятно! — бесцеремонно перебил лейтенант.