— Она тщательно вытерла руки.
— Только вы-то еще это не доели, мисс! — Так это не для меня, — легкомысленно отозвалась я.
— Вон начальство лютует. Потому что голодное! В глазах поварихи вспыхнул огонь, и лейтенант вмиг оказался за выскобленным добела кухонным столом.
— Ешьте! — сурово велела она, расставляя перед Эллиотом тарелки… После еды суровый лейтенант смягчился и разомлел. Глядя на его аппетит, миссис Тиммонс даже простила полицейскому посягательство на свои припасы. Пока Эллиот уничтожал очередную порцию вкусностей, внимая болтовне поварихи, я отправилась осматривать комнаты Мастерса. Спальня и кабинет покойного были опечатаны, так что я сняла ленту и пробралась внутрь. Все-таки вкус у него был. В личных покоях хозяина царила та же неброская сдержанная роскошь, что и в остальном доме. Приглушенные оттенки и самые ценные материалы: красное дерево, бархат, дубовый паркет и слоновая кость. Я прошлась по кабинету, изучила немногочисленные (но очень дорогие!) напитки в баре. Затем обследовала ванную. Никаких признаков яда. Зато в супружеской спальне мне улыбнулась удача.
— Лейтенант! — позвала я, выглянув в коридор.
— Идите сюда! Он словно материализовался рядом. Выдохнул резко: — Что? А я подавила неуместную улыбку. В углу рта Эллиота прилипла предательская крошка кекса.
— Идите сюда, — я потянула его за собой к туалетному столику, уставленному хрустальными флаконами. И бесцеремонно ткнула пальцем в маленький стеклянный фиал.
— Вот что я нашла! Об острый взгляд лейтенанта можно было порезаться.
— Яд? — коротко спросил он.
— В определенном смысле, — отозвалась я загадочно.
— Только не черноголовник. Глаза Эллиота сверкнули, и я пояснила торопливо: — Это абортивное средство. Понятное дело, запрещенное. Любое прерывание беременности у нас незаконно. Лейтенант подобрался.
— До десяти лет каторги. Так-так… Я промолчала. А Эллиот прошелся вдоль трюмо, разглядывая батареи склянок, а затем вдруг цепко взял меня за локоть. Я поморщилась — что за манера хватать за руки? — А скажите, мисс Вудс, — он пристально всматривался в мое лицо.
— Вы это так легко определили? На глаз? Я пожала плечами, а он продолжил тихо, но от ледяного тона мурашки пробирали: — Вы сами такие зелья варите, не так ли? — Это сварила не я! — ответила я резко. А он криво улыбнулся и шагнул в сторону.
— Вы удивительно точны в формулировках… Подозрительно, мисс Вудс! Я постаралась безмятежно улыбнуться.
— Что поделать, лейтенант? Точность — вежливость аптекарей. Улыбка Эллиота стала шире. Он медленно кивнул — и вышел в коридор. Поколебавшись, я направилась следом. Он аккуратно, костяшками пальцев, постучал в соседнюю дверь.
— Миссис Мастерс, откройте, — и негромко добавил: — Или я официально оформлю изъятие того самого флакона. Угроза подействовала блестяще.
— Что вам нужно? — резко распахнув дверь, поинтересовалась дама в халате. Больной она не выглядела, разве что на взводе.
— Я не понимаю, что за угрозы?! Я… Лицо Эллиота мгновенно стало отстраненным.
— Вы все понимаете! — отрезал он, не делая попытки войти.
— И у вас есть выбор. Или я сейчас начинаю разбирательство. Поверьте, не поздоровится даже вам. Или вы наконец отвечаете на мои вопросы, и тогда я забуду о том, что видел. Наблюдать за ним со стороны было интересно и немного пугающе. Я узнавала эту его манеру — вцепиться клещом и не отпускать, пока не выпьет все соки. И даже восхищалась бы… Не будь это так опасно. Эллиот прекрасно умел добиваться желаемого. Только вот в методах был не слишком разборчив. Я машинально потерла локоть (наверняка еще синяк будет!). Миссис Мастерс смотрела на него обескуражено. Не привыкла она к такому обращению.