Винифред продолжала дрожащим голосом:
— Я знаю, что он невиновен, ко все же тут кроется какая-то тайна, ужасная тайна, о которой мне ничего неизвестно. Почему мой отец так ненавидел Аллана? Иногда мне казалось даже, что отец боялся его. Какое- то проклятие преследует нашу семью. Два года тому назад умерла моя мать, а теперь отец, а Аллан…
Она закрыла лицо руками.
По тому, как она произнесла последние слова, О’Киффе заключил, что она была не очень привязана к своему отцу, но Крегана она, по-видимому, любит.
Винифред вытерла глаза. Вид маленького кружевного платка навел О’Киффе на размышления. Действительно ли девушка совершенно непричастна к этому преступлению? Он взглянул на нее. Нет, это невозможно, такое выражение лица не может быть у преступницы. Он протянул руку Винифред.
— Не теряйте мужества, мисс Кардиф. Мы докажем невиновность Аллана. Я сделаю все от меня зависящее.
Вошел слуга и доложил о приходе Джонсона. Винифред испугалась.
— Опять он. Не уходите, не оставляйте меня с ним с глазу на глаз. Он будет меня снова допрашивать.
О’Киффе кивнул и сел подле окна.
Джонсон вошел и вежливо поклонился.
— Мне очень жаль, что приходится снова вас беспокоить, мисс Кардиф.
Он сразу заметил, что девушка расстроена, что у нее заплаканные глаза и что она мнет в руках мокрый носовой платок.
— Я вижу, что вы уже знаете об аресте мистера Крегана.
— Да.
— Вы его считаете виновным?
Винифред отпрянула, как будто он дал ей пощечину.
— Нет, конечно, нет!
— Вы никогда, даже на мгновение не подозревали его?
Испытующие глаза Джонсона безжалостно впились в бледное лицо девушки.
— Я… да… нет… конечно, нет.