— Сообщница, да, это правильно. Почему вы сказали сообщница, мисс Кардиф? Вы, следовательно, знали, что некто, — не будем называть его по имени, — имел намерение убить мистера Кардифа и что этот человек нуждался в вашей помощи?
— Как вы смеете так говорить!.. Я попрошу вас уйти. Я не могу допустить, чтобы меня оскорбляли в моем собственном доме.
Винифред вскочила и направилась к электрическому звонку.
Сыщик загородил ей дорогу.
— Ваше возмущение чрезвычайно хорошо разыграно, мисс Кардиф. Но вы упустили из виду, что в пылу этого деланного возмущения вы сознались в своей собственной вине — в том, что знали о подготовлявшемся убийстве.
Винифред умоляющим жестом повернулась к О’Киффе.
— Мистер О’Киффе, это неправда! Я ничего подобного не говорила. О, как все это ужасно! Креган невиновен. Я знаю это, уверена в этом.
— В таком случае, назовите нам того, кого вы считаете убийцей своего отца, — сурово произнес сыщик. — Назовите еще кого-нибудь, кто был бы заинтересован в смерти мистера Кардифа, и я готов буду признать, что ошибаюсь.
Девушка не произнесла ни слова.
— Я жду вашего ответа, мисс Кардиф.
Опять молчание. О’Киффе чувствовал, что нервы его не в состоянии выдержать этого напряжения.
— Своими словами, также как и своим молчанием, вы убеждаете, мисс Кардиф, в том, что я с полным правом могу считать Крегана убийцей вашего отца.
Девушка вскочила; в ее темных глазах появилось выражение безумия. Пошатываясь, она направилась к выходу, но силы оставили ее и она, рыдая, упала на кушетку.
— Нет, нет, мистер Креган невиновен! — вырвалось у нее. — Вы всех можете подозревать в убийстве отца, наших слуг, гостей, которые у нас обедали в тот вечер… меня… Только не его, только не его.
«Она невиновна, — думал О’Киффе, исполненный сожаления к Винифред, тело которой содрогалось от рыданий, — она невиновна, иначе она никогда не посмела бы произнести эти слова».
В комнате прозвучал резкий голос Джонсона:
— Не будете ли вы так любезны, мисс Кардиф, повторить ваши последние слова. Я, значит, должен подозревать вас.
— Да, меня или кого бы то ни было, всех, не все ли мне равно. Арестуйте меня, казните меня, делайте, что хотите. Но знайте, что Аллан невиновен. Скажите, что я совершила преступление, скажите, что…
О’Киффе не в состоянии был больше сдерживать себя; сердце его разрывалось от жалости к Винифред, которая не понимала, что своим поведением вредила как себе, так и своему жениху.
Репортер прервал ее, обращаясь к Джонсону:
ebooksa