— Сколько же времени мне придется разыгрывать эту жалкую роль?
— До тех пор, пока мы не дадим тебе сигнала. Кто- нибудь просвистит под окном белой виллы Интернационал. Тогда ты можешь выходить.
— А что же будет с этой троицей?
Билль Сно пожал плечами.
— Это видно будет, — равнодушно сказал он.
* * *
Оба судна вошли в гавань с наступлением ночи. Первой белая яхта, стройным лебедем покачивавшаяся на темных водах. За нею, пыхтя и фыркая, толстопузый пароход.
Владетель острова высадился на берег и был с подобающим почтением встречен Лэем и Беннетом.
Он уселся в поданный к пристани автомобиль и стал наблюдать, как высаживали людей с бурого парохода.
Выстроившись в ряды, люди стройной колонной прошли мимо него; здоровые рослые ребята. Спереди и сзади шел вооруженный караул.
Владетель острова окинул благожелательным взглядом своих новых рабов и снизошел даже до того, что ответил на их приветствие.
— «Morituri te salutant»[10]— с цинической улыбкой произнес он.
Лэй и Беннет подобострастно засмеялись; Давид Блэк сжал руку в кулак.
Тайная забота терзала врача. А что если Генри Брайт когда-либо видел его портрет в каком-либо иллюстрированном журнале? И узнает ли его, если видел? Он, правда, выкрасил себе волосы, отпустил усы, носил пенснэ, но обмануть эти рысьи глаза было нелегко.
Пока, во всяком случае, у владетеля острова не было по-видимому никаких подозрений; он пригласил врача провести вечер в белой вилле и за ужином долго беседовал с ним.
— Вы говорите как англичанин, — сказал он только раз вскользь, — не как американец.
— Моя мать была англичанка, — объяснил врач.
— Вот как! Странно, а мне как-то приходилось слышать, будто миссис Блэк была испанка. Впрочем, люди ведь охотно болтают всякий вздор.
Когда после ужина они сидели в просторной гостиной и черный слуга зажег свечи на карточном столе, Генри Брайт неожиданно спросил:
— У вас в Англии все еще также много играют в бридж?