– Согласен. Я же тут прислуга за всеми. И я предупредил ее, что намерен вести с ней дебаты по любой теме – от трамваев до налогов. Как по-твоему, Том?
– Да что угодно, лишь бы побольше шума.
Я тут же позвонил:
– Это марионеточка со светло-каштановыми волосами?
– Джек Росс? Привет, язва. Ну как вам поцелуйчики младенцев?
– Липковатые. Помните, я обещал побеседовать с вами о всяких проблемах? Пятнадцатого в среду в восемь вечера, подойдет?
– Не кладите трубку, – попросила она, и я услышал приглушенное рокотание, а затем снова ее голос. – Джек? Ведите свою кампанию, а я буду вести свою.
– Детка, лучше согласитесь. Мы бросим вам публичный вызов. Открыть кавычки. «Мисс Нельсон трусит поставить вопрос ребром?» Закрыть кавычки.
– Всего хорошего, Джек!
– Дядя Сэм не разрешает, э?
В трубке щелкнуло.
Однако мы продолжали бороться. Я продал несколько облигаций военного займа и заказал специальный номер «Бюллетеня Гражданской лиги» с первой страницей под шапкой «Росса – в советники!» в качестве затравки для сообщения о собрании – призы, аттракционы, кинофильмы и суперколоссальная словесная эпохальная схватка между Россом в этом углу и Нельсон в противоположном. В воскресенье поздно вечером мы загромоздили гараж миссис Холмс газетными пачками. Утром в семь тридцать позвонила миссис Холмс.
– Джек! – охнула она в трубку. – Приезжай сейчас же!
– Еду. А что не так?
– Всё! Сам увидишь.
Когда я приехал, она сразу повела меня в гараж, и я увидел сам: кто-то распотрошил наши бесценные пачки и облил их отработанным машинным маслом.
Мы еще созерцали погром, когда подъехал Том.
– Домовые расшалились, – сказал он. – Сейчас же позвоню в типографию.
– Не трудись, – перебил я с горечью. – За новый тираж нам нечем заплатить.
Он все равно пошел звонить, а тут начали подходить ребята, которые должны были разносить газеты. Мы заплатили им и отправили восвояси. Вернулся Том.