Открыв глаза, я уже без особого удивления констатировал, что нахожусь в ритуальном зале, как и было заказано. Удивительно было другое, это был не тот зал, что я видел раньше. Все знакомые атрибуты вроде бы были на месте, но нехитрое убранство зала стало каким-то ветхим и обшарпанным. На полу было навалено столько мусора, что не видно рунических символов, деревянные панели почернели, и, главное, очаг посередине зала не горел. Я стоял с выпученными глазами, совершенно не понимая, как такое запустение могло случиться практически одномоментно. Ведь пока я был дома, здесь время стояло.
Внезапно за моей спиной раздался негромкий шелест. От неожиданности я подскочил на месте, но это был просто ветер, который надул штору наподобие паруса. Видимо, стекло в одном из окон разбилось. Только тут до меня дошло, что я стою в майке и джинсах в неотапливаемом помещении, где даже очаг погас, и моё лицо обдувает тёплым ветерком. Это зимой-то в горах? Крадучись, я подошёл к раздувающейся шторе и заглянул в открывшийся просвет. Оказывается, раньше я и не представлял, что такое шок. Всюду, куда доставал взгляд, простиралась морская гладь.
Немного придя в себя, я огляделся в поисках двери. Тут обошлось без сюрпризов, дверь оказалась на положенном ей месте, только дверная ручка болталась на одном единственном гвозде. Я осторожно выглянул в щёлочку и, не обнаружив ничего угрожающего, вышел наружу. Ритуальный зал стоял на вершине высокой и практически вертикальной скалы, торчавшей из океана словно столб. По кругу его опоясывала узенькая обзорная галерея с деревянным настилом и перилами. Ни крытого мостика, ни дома Убежища, ни соседней скалы видно не было. Со всех сторон меня окружала вода. Я тупо таращился на тёмно-синюю гладь от горизонта до горизонта, а жаркое солнце светило мне прямо в лицо. Мысль о том, что Убежище переехало в тёплые края, я отмёл сразу. Просто потому, что такой подставы со мной никак не могло случиться. Не могло, и всё тут. Значит, существовали и другие ритуальные дома, помимо Убежища, только и всего. Вот этот, к примеру, давно не использовался. И чего я распсиховался? Расспрошу Учителя при случае, а сейчас пора делом заняться.
Окончательно успокоившись, я вернулся в зал и нагло уселся на одно из сидений, расставленных вокруг очага. Больше я не стал экспериментировать, просто перенёсся в свою комнату в Убежище. На всякий случай убедившись, что за окном по-прежнему зима, а не море-океан, я поспешил в каминный зал в надежде встретить Учителя. Ну и позавтракать, конечно, тоже не помешало бы. В каминном зале никого не было. Может быть, Учитель всё ещё сидел на открытой площадке? Что ж, значит, у меня было время для завтрака, а точнее для ужина, по местному-то времени. На столе как-то незаметно, сами собой появились приборы и мисочки с кушаньями. Вот это я понимаю, ВИП сервис. Пока я насыщался, скрипнула входная дверь, и Учитель появился на пороге с морозным румянцем на щеках. Увидев меня за столом, он ничуть не удивился.
— Рад тебя снова видеть, Антон, — поприветствовал меня мой наставник. — Мне следует готовиться к приходу Охотников?
Охотников? Ах да, я и забыл, зачем возвращался домой. Работа над Ищейкой поглотила меня настолько, что все остальные планы абсолютно вылетели из моей головы. Неувязочка вышла. Придётся оправдываться.
— Я не знаю, — лучше было сразу во всём покаяться, — я не пробовал материализовывать вещи. Зато, мне кажется, что я понял, в чём моя миссия.
Учитель удивлённо поднял одну бровь и уселся напротив меня в ожидании рассказа. И я рассказал обо всём, что со мной случилось: и про сон, и про Ищейку, и про могилу Вовчика. Он слушал очень внимательно, не перебивая и не задавая наводящих вопросов. Когда я наконец выдохся, он всё также молча налил себе в кружку чая и уселся в кресло у камина. Я быстренько запихал себе в рот последний кусочек блинчика с жульеном и, подхватив свою чашку, пристроился в соседнем кресле. Огонь в камине уже вовсю разгорелся, было тепло и уютно. Учитель сидел в глубокой задумчивости, глядя на огонь, и не спешил пускаться в объяснения.
— Что ж, возможно, ты и прав насчёт миссии, — произнёс он наконец, — хотя я бы не спешил с выводами. Почему ты до сих пор не запустил поиск своей девушки?
Этот простой вопрос меня буквально огорошил. А действительно, чего я тяну? Пока Учитель не задал вопрос в лоб, я не отдавал себе отчёта в том, что неосознанно оттягивал этот момент. Две недели я, как раб на галерах, корпел над Ищейкой, а теперь искал повод, чтобы не начинать поиск Алисы. Если моя миссия состояла в том, чтобы найти мою любимую, то, по идее, я уже должен был бы в лепёшку разбиться, чтобы выполнить её как можно скорее. Но этого не случилось. Наверное, у меня был очень несчастный вид. И Учитель сжалился.
— Я понимаю, что с тобой происходит, Антон, — мягко произнёс он.
Везёт же ему, а я вот ни фига не понял.
— Если твоя девушка жива, — продолжал рассуждать Учитель, — то почему она к тебе не вернулась или хотя бы не связалась с тобой? Ты просто боишься узнать горькую правду.
Это было похоже на пощёчину, на эдакую отрезвляющую затрещину. Мой разум был не в состоянии допустить даже мысли, что Алиса могла просто не захотеть меня больше видеть. Но подсознательно я боялся этого до одури. Ведь смогла же она оставить меня одного в больнице.
— Страх не продуктивен, — прокомментировал Учитель мою рефлексию, — это просто инстинктивная реакция ума на незнакомое и неизвестное. Сам по себе страх не может программировать подсознание, зато он порождает эмоции, которые, как правило, отрицательно влияют на картину нашей персональной Реальности.
Мне сделалось ужасно стыдно. Не дослушав до конца нравоучение, я вскочил с кресла, полный решимости прямо сейчас запустить крыса по следу Алисы, но Учитель меня притормозил.
— Не спеши, сядь на место, — скомандовал он, — давай-ка сначала разберёмся с твоим приятелем. Это очень важно для твоего понимания картины мироздания в целом.
Я недовольно бухнулся обратно в кресло. Если честно, то картина мироздания интересовала меня сейчас меньше всего. Мне хотелось немедленных действий, наверное, чтобы доказать самому себе, что я вовсе не трус, и не пристало мне сомневаться в моей любимой. Учитель полностью проигнорировал моё недовольство. Типа, что за детский сад, когда решаются судьбы мира.
— Ты ведь помнишь, что я тебе рассказывал про действие кармы? — ох уж, эти мне риторические вопросы. — Так вот, когда кармически разрешены несколько сценариев персональной Реальности, то осуществляются они все.
Он замолчал, наблюдая за моей реакцией. Каюсь, я не сразу понял слова Учителя, но когда их смысл наконец до меня дошёл, то реакция случилась весьма бурная.
ebooksa