Хромов ещё несколько раз перечитал текст, дрожащей рукой снял очки, сложил их, положил в нагрудный карман.
– Это… Да, вы правы. Чёрт. – Он потёр рукой висок.
Колесов забрал распечатку, вложил её в папку, завязал узелок.
– Павел Сергеевич, нам очень нужно, чтобы вы поговорили с ним, – продолжил он. – Вы же психиатр, вы знаете, как…
– Не знаю, – раздражённо перебил Хромов.
– Ну попробуйте что-нибудь придумать. Как-нибудь вывести его на эту историю. Вы единственный, с кем он сейчас может общаться. Перед нами он не расколется, а вы сможете его раскрутить. Придумайте, пожалуйста. Попробуйте спровоцировать его на разговор об убийстве, может быть, напомнить какие-то детали… Конечно, это надо делать очень осторожно. Но нам надо, чтобы он проговорился. Хотя бы одним словом. И тогда мы приобщим ваши показания к делу, а его задержим по подозрению в убийстве. И дальше нам будет намного проще. Очень прошу вас, Павел Сергеевич.
Хромов тяжело вздохнул, осмотрелся вокруг.
Он чувствовал себя мерзко и тошно.
– Хорошо, – быстро закивал он. – Я что-нибудь придумаю. После праздников я начну осторожно разговаривать с ним и попробую добиться чего-нибудь. Я не обещаю, что получится.
– Не обещайте. Попробуйте.
– Хорошо, хорошо.
– Чаю хотите?
– Нет, спасибо. Воды бы…
Колесов подошёл к кулеру, набрал стакан холодной воды, подал Хромову.
Он выпил жадными глотками.
– Вы обещали, что меня подвезут до Волочаевки.
– Да, – кивнул Колесов. – Сейчас позвоню ребятам.