Пассажиры

– Либби, я защищала достаточно клиентов, чтобы по глазам видеть, когда кто-то недоговаривает. Что такого может она нам поведать, чтобы отменить факт трупа ее мужа у нее в автомобиле? Вся эта беседа с Джеком была представлением от начала и до конца. Она притворялась жертвой, хотя может быть кем угодно, только не пострадавшей. Даже Джек попался на удочку.

Либби обернулась к Джеку, вернувшемуся на свое место за столом с покрасневшим лицом и сокрушенным видом.

– Есть! – вдруг возликовал Кэдмэн. – Нам это удалось!

Все головы повернулись к нему, пока он обменивался хлопками ладоней с членами своей команды.

– Мы скакнули. Мы действительно вошли в историю. Теперь это самое захэштегленное глобальное событие со дня зарождения соцсетей. А мы в самом центре глаза тайфуна! – Он оглядел членов жюри одного за другим, отыскивая разделяющих его энтузиазм, но натыкаясь лишь на каменные лица. Пожал плечами: – Трудная публика.

Его безразличие к настроению в комнате возмутило Либби.

– Вы вправду такой или только прикидываетесь? – вскинулась она. – Потому что я не понимаю, как человек, наделенный хоть капелькой сострадания, может не ужаснуться происходящему. На наших дорогах убиты и ранены десятки мужчин, женщин и детей, а вас волнует лишь то, сколько человек об этом треплется…

– Эй, не стоит расстреливать гонца, если вам не по нраву то, что в его сумке, мисс Кайфоломка, – не смутился Кэдмэн. – Чего вы от меня хотите? Чтобы я притворялся, будто мне не наплевать на людей, которых я ни разу не встречал? Потому что этого вы не дождетесь. Я и моя команда здесь именно для этого – говорить правду и представлять народ, а не держать вас за ручку и вещать, что все будет в порядке, когда яснее ясного, что делу писец. Моя работа – доносить до вас, что на повестке дня в новостях, а не составлять ее. А прямо сейчас интернет взорвала беременная женщина-вамп. – Он листанул планшет, так что содержимое его экрана появилось на другой стене. – Признайтесь, вам до смерти хочется знать, что они говорят, правда?

Не успела Либби даже рта раскрыть, как скриншоты и постинги заполнили каждый свободный дюйм, и она волей-неволей прочла некоторые из них.

«Она и ребенок в жопе. #голосзасофию #Хакербаетправду».

«Взорвать ее сейчас, и хватит волынить, или я отключаюсь. #голосзаХайди».

«Пусть легенда живет. #голосзасофию».

«Еще целый час. Почему бы не продолжить? Это типа как смотреть мыльную оперу. Отлично сработано, Хакер! #голосзасофию».

– Теперь видите, что я имею в виду? – вел свое Кэдмэн. – Нравится вам или нет, а Хакер держит мир за яйца. Разве нельзя не любить чуток анархии?

Закрыв глаза, Либби покачала головой, дивясь Кэдмэну и людям, которых он представляет. Отвечать на выпады его и виртуального мира – не та схватка, где ей светит победа. Если соцсети и вправду отражают настроение общества, то ей не хотелось бы жить в мире, где Хакера уважают хоть сколько-нибудь.

– Словечко дружеского совета, Кэдмэн, – отнюдь не дружелюбным тоном бросил Мэттью, поднимаясь на ноги и направляясь к нему.

– Валяйте, – чуточку настороженно отозвался Кэдмэн.

– Во-первых, я не прошу вашего разрешения, а во-вторых, предлагаю вам держать свое мнение при себе. – Он остановился нос к носу с Кэдмэном в каких-то паре дюймов от него. – Люди, которых вы вызвались представлять, так же напрочь лишены добропорядочности, как и вы. Будь вы там вместе с моими коллегами из экстренных служб, соскребая части тела с мостовой и гася пламя на горящих детях, вы еще могли бы претендовать на высказывание собственных суждений. Но вы не там. Вы – статистик, не понимающий цены человеческой жизни, потому что живете в виртуальной реальности в окружении других аватаров, столь же бесчувственных, как и вы. Вы хуже искусственного интеллекта, потому что ИИ хотя бы можно запрограммировать заботиться о людях. Так что пока вы не научитесь смирению и состраданию, отныне и впредь будете высказываться, только когда к вам обратятся, а все остальное время держите рот на замке. Я внятно изложил?

Бледное лицо Кэдмэна залилось румянцем. Кивнув, он поспешно ретировался под защиту стана своей команды. Когда Мэттью возвращался на свое место, Либби кивнула и улыбнулась ему, а потом снова повернулась к громкоговорителям:

– Вы еще там?