Каждый выбирает

— Хорошо, теперь идите. Граф Краев, подготовьте соответствующий указ и разошлите членам Коронного Совета. Они вроде бы обещали согласовать его без возражений. Итак, все срочные дела на сегодня закончены? Надеюсь, сейчас я смогу немного побыть в одиночестве?

— Нет, Ваше Величество, — со злорадной ноткой, как показалось Олмиру, откликнулся канцлер, — к Вам рвется Октябрьский со своими бумагами. Завтра праздник, а у нас еще много чего неясного по его проведению.

Праздник

Хлопотное это дело, организация массовых праздников. Олмир просидел с Леоном допоздна. Лег спать — и как провалился куда-то. Никаких снов.

С раннего утра его ждала череда праздничных мероприятий.

Сначала Олмира поздравили ближайшие служащие Дома. Человек пятьдесят, возглавляемые канцлером. Должности, занимаемые ими, сплошь начинались с приставок «главный», «первый» или «верховный». Все они были хорошо знакомы, и это мероприятие походило на семейное торжество. Наговорили, конечно, массу красивых слов, но самой приятной неожиданностью было присутствие на церемонии Жана Мерсье, Ваниного отца. Совмещая должное с приятным, Олмир сделал ему официальное предложение занять должность Главного королевского советника и, естественно, получил согласие.

Потом, за завтраком на скорую руку, по видеотелефону посыпались поздравления глав Больших Домов и других членов Коронного Совета. Продолжительность всех разговоров была выверена с точностью до секунды, ибо Олмир должен был вовремя появиться на большом стадионе Мифополя, чтобы открыть праздник «для всего народа».

В присутствии около шестидесяти тысяч зрителей — по телевизионным каналам эту процедуру смотрела как всегда вся планета — Олмир занял королевскую ложу. Тут же торжественно прозвучали фанфары, оркестр сыграл гимн. Взметнулись в небо штандарты. Адольф Бюлов, Предводитель Дворянского собрания, зачитал торжественную речь, без конца прерываемую аплодисментами, и на игровое поле высыпали участники массовки. Под бодрую музыку они мастерски проделали сложные перестроения, вызывая искренний восторг всех зрителей. Затем изобразили несколько сложных атлетических фигур, называемых «пирамидой», «водопадом», «лотосом» и еще как-то. Сидящие на трибуне, противоположной королевской ложе, с помощью разноцветных флажков высвечивали приветственные лозунги и здравницы начиная с традиционных «Ура Олмиру Ремитскому», «Слава великому королю» и так далее.

Олмиру не нравились подобные представления. Почему? — он не мог понять. Вроде бы красиво: огромные массы людей действуют как единой целое, аж дух захватывает. С другой стороны, если представить себя на месте какого-нибудь человечка… как послушная частичка в мощном потоке, совершенно безвольная, бесправная… а вдруг нога заболела или голова закружилась — все равно оставаться в строю? Бросить все свои чувства на алтарь единения? Как-то не по-людски. Нет ли здесь принижения человеческого достоинства?

— Ваше Величество, — возразил Главный церемониймейстер, выслушав его недоумения и предложение отменить массовое представление, — Вы находитесь в плену своей яркой индивидуальности, не позволяющей Вам оценить всю важность и воспитательное значение этого мероприятия. Меж тем тысячи людей с нетерпением ждут именно этого зрелища, сами готовятся принять в нем участие. Да и Коллегия Служителей считает это очень важным. Рискуя прослыть невежливым к Вашей персоне, я, тем не менее, осмеливаюсь настаивать…

Подумав, Олмир решил не отменять выступление массовки. Как-никак, годовщина его правления — на самом деле не его, а народный праздник. Пусть звучат здравницы в честь короля. Но для многих это просто привычные слова, за которыми в этот день они видят похвальбу в свой адрес. Не все ли равно, за какой период подводить итоги своей деятельности. Предлагают начиная с восшествия на престол очередного короля? — пожалуйста, будем отсчитывать от этой даты. Повеселимся, вспомним прожитое, успехи и неудачи.

И все же Олмир решил, что на свой день рождения он отменит массовые представления. То будет лично его праздник — ему и решать.

После выступления массовки началась демонстрация. Считалось очень почетным принять в ней участие. От каждого герцогства, каждого графства направляли самых лучших, имена которых звучали на всю планету или даже Галактику. Отбор был весьма строгим, соответствующие комиссии заседали не одну неделю под лозунгом «лучше меньше, да известнейшее». Но все равно парадное шествие продолжалось больше часа.

Сразу после демонстрации Олмир открыл соревнования по многоборью. Этот вид спорта считался самым престижным, «королевским», и судейскую коллегию всегда возглавлял король.

Многоборцы действительно были всесторонними спортсменами. Перечень видов спортивных состязаний, к которым они готовились, включал более двухсот позиций. Никто заранее не знал, что и в какой последовательности предстоит делать — бегать ли, прыгать, метать копье или что еще. Программа командно-личных состязаний, традиционно заканчивающаяся турниром по фехтованию на шпагах, определялась с помощью жребия. Атлеты, показавшие наихудшие результаты, в ходе соревнований постепенно отсеивались, и одновременно с последовательностью соревнований необходимо было объявить четкий порядок выбывания спортсменов. Методика, используемая при определении этого порядка, была чрезвычайно сложной. Олмир не чувствовал многих ее нюансов и потому руководствовался советами других судей.

Каждому виду состязаний был присвоен свой номер, и жеребьевка сводилась к выниманию из урны пронумерованных шаров попарно до тех пор, пока, по мнению судейской коллегии, позволял отведенный общий лимит времени и силы спортсменов. Для повышения зрелищности и непредсказуемости результатов соревнований главный судья мог устанавливать очередность проведения соответствующих состязаний внутри каждой пары.

Недаром говорят, что только мастер своего дела способен по достоинству оценить достижения коллеги. В полном объеме красота любого музыкального произведения открывается только профессиональному музыканту. Только настоящий художник может понять и оценить дар своего коллеги… Да что там говорить: надо учиться даже для того, чтобы просто получать удовольствие от встречи с прекрасным.

Олмир делал в спорте первые шаги, и судейские обязанности были ему в тягость, скрытые причины накала страстей оставались вне его разумения. Тем не менее, составленная им программа соревнований была оценена продолжительными аплодисментами. Наверное, все же не за мудрость принятых решений, а за счет постоянно сопутствующей ему удачи при жеребьевке.

Всего в соревнованиях участвовало шесть команд высшей лиги — пять от Больших Домов и сборная команда Академии наук и космолетчиков. Первой дисциплиной был выбран командный кросс по пересеченной местности на марафонскую дистанцию. Зачет производился по последнему члену команды, достигшему финишной черты. Команда, занявшая первое место, переходила на следующий этап соревнований без потерь. Занявшая второе место — лишалась одного участника. Команда, занявшая третье место, теряла двух членов, и так далее. Пришедшая последней вообще выбывала из соревнований.

Судьи построили спортсменов и придирчиво осмотрели их экипировку, затем Олмир стрельнул из стартового пистолета, открывая забег. Многоборцы, сопровождаемые судейскими литами, ушли на дистанцию. Все, казалось бы можно немного расслабиться. Но Олмиру некогда было даже подумать об этом: его ждали на открытии смотра детской самодеятельности.