— Ваше Величество, — смиренно попросил канцлер, — Вам лучше не знать их имена. Это последний резерв Дома Медведя. Случись что с Вами, пропадут они — и все, Ваше герцогство прекратит свое существование. Конечно, если Вы будете настаивать, Ламарк скажет Вам имена, но… умоляю Вас: подумайте.
— Ладно, я снимаю свой вопрос. Но все же я хотел бы познакомиться с братом… попозже.
Канцлер облегченно вздохнул и разулыбался. Ламарк же со странной гримасой, которую, наверное, надо было также принимать за улыбку, сказал:
— В свое время граф Верш несколько раз пытался уволить меня со службы за отказ сообщить ему эту информацию.
— Я вот что подумал… а что, если у Зои тоже есть родственники, достойные герцогского титула, но существование которых тщательно скрывается? Может, мы зря затеяли разговор о ликвидации ее Дома?
— Нет, Ваше Величество. Располагаемые нами данные говорят о том, что Дом Дракона исчерпал свои ресурсы крови. Не в последнюю очередь благодаря целенаправленным усилиям Виктора Луонского.
— Жаль. Ладно, приступим к делу, — сказал Олмир, думая об убийстве Рагозы. Увидел, как заерзал канцлер, и спросил Ламарка: — А что вы можете сказать по поводу родиниловской обители?
— А? — откликнулся Ламарк, не ожидавший подобного вопроса. — Виноват, бумаг я не захватил. Готов доложить устно.
— Слушаю вас.
Ламарк говорил кратко. Факты и только факты. Минимум комментариев и, пожалуй, ни одного эмоционально окрашенного слова. Именно так, по мнению Олмира, и должен был докладывать профессиональный разведчик.
В считанные мгновения была изложена история появления на Ремите двух братьев, Рода и Нила. Очерчен круг их знакомств. Перечислены перипетии строительства Храма. Прозвучали цифры: общее количество, профессиональный и возрастной состав ремитцев, попользовавшихся услугами братьев. Отмечено исполнение всех позволяющих проверку предсказаний.
Из высокопоставленных особ, оказывается, прорицатели тесно общались только с герцогом Кунтуэским. От Служителей наблюдать за деятельностью Рода и Нила был определен Иона Фара, но к этим обязанностям относился спустя рукава. Граф Леверье, на чьих землях был построен Храм, на первых порах плотно опекал стройку, собирался устроить в родиниловской обители нечто вроде обсерватории, но потом охладел к прорицателям и стал подчеркнуто их сторониться. Если бы не Шамон, то про Рода с Нилом широкие слои ремитцев, наверное, и не знали бы.
Изначально в окружении прорицателей действовал один тайный агент Службы безопасности. Он исправно слал пространные донесения, и все полагали, что деятельность родиниловской обители находится под надежным контролем. Но месяца два назад у Рагозы появились сомнения в достоверности получаемых сведений. В Храм был направлен второй разведчик — Антуан Смирнов, обладающий огромным опытом конспиративной работы и являющийся одним из наиболее авторитетных на Ремите специалистов в области электроники.
Смирнов почти сразу выяснил, что Шамон занимается деятельностью, не предусмотренной лицензией, полученной родиниловской обителью, — составляет психоаналитические характеристики ее посетителей. А буквально день назад направил донесение о том, что в Храме установлено еще какое-то загадочное оборудование.
— Варя тоже обнаружила там что-то странное, — вставил Олмир.
— К настоящему времени мы не успели ни уточнить, ни проверить полученное сообщение, — продолжил Ламарк, позволив себе еле заметный кивок, — ибо Смирнов трагически погиб: прыгая в море с крутой скалы, ударился головой о подводные камни и сломал шею. Смерть более чем странная. Такие люди, как он, не погибают случайно. Его либо толкнули, либо — что более правдоподобно — накачали психотропными средствами и заставили прыгнуть. Не понятно, правда, как смогли это сделать. Все, кто знал его, в один голос утверждают, что он не мог позволить проделать над собой какие-либо подозрительные манипуляции. Сейчас мы расследуем обстоятельства его гибели. А также уточняем его последнее донесение и проводим мероприятия по обеспечению возможности наложения ареста на родиниловскую обитель. Заодно проверяем и сведения, сообщенные Мирковой.
— Как это понимать — «наложение ареста на обитель»?
— Полное приостановление всей деятельности, немедленный вывод под надежным надзором персонала. Перевод в нерабочее состояние или консервация оборудования, изоляция внутренних помещений с сохранением в неприкосновенности абсолютно всех предметов на момент ареста. Установка контролирующей аппаратуры внутри и выставление внешней охраны.
— Круто! И когда же вы будете готовы арестовать обитель?
— Собственно говоря, мы уже готовы. Требуется только принятие политического решения.
ebooksa