Конвоиры ещё сильнее перехватили руки девушки, ещё сильнее впечатали в прозрачный пластик лифта. Ульяне казалось: ещё немного, и грудная клетка треснет.
— Ты что творишь? — выдавила она.
Паль вальяжно прислонился к стене, осклабился, нагло разглядывая навигатора:
— Не понимаю, о чём ты.
— Вояки, блин. Два мужика на одну девчонку безоружную, — прохрипела она, вывернув подбородок. — У нас так даже шпана дворовая не делает…
Движение за спиной:
— А ты хочешь один на один, со мной? Забыла, как на Тамту подметала пол своими патлами?
Двери лифта распахнулись. Конвоиры резко отпустили её. От неожиданности, Ульяна пошатнулась, сползла по стене, цепляясь вспотевшими ладонями за гладкую поверхность.
— Снова решила подтереть нам пол? — издевательский смешок за спиной. Грубый рывок вверх. Он схватил её за волосы, выволок из лифта.
— Пусти! — она пыталась освободиться, пыталась перехватить его руку, намотавшую рыжий хвост на кулак.
Не дав ей подняться, протащил по коридору до прозрачной мембраны, ещё одним рывком поставил на ноги, придавил лицом к стене:
— Ты думала перехитрить нас? — прошипел над ухом, с силой надавив поперёк позвоночника. Острая боль заставила выгнуться, вцепиться в обшивку. Изловчившись, Ульяна лягнула креонидянина по голени. Тот взвыл и на мгновение ослабил хватку. Этого оказалось достаточно, чтобы Ульяна вырвалась, локтем с размаху влепила ему между лопаток. Креонидянин взвыл и опустился на одно колено, тяжело дыша.
Боковым зрением она чувствовала, что конвойные уже бегут на помощь Сабо. Если бы надо было сбежать — сейчас самый удачный момент, но у неё иная задача — вовремя подключиться к Сционе. Секунды неумолимо складывались в минуты. 20:31.
Креонидянин схватил её за щиколотку, с силой дёрнул на себя, выбив почву из-под ног. Ульяна рухнула спиной, со всего размаха ударившись затылком об пол.
— Ну, и сволочь же ты, — простонала она, медленно поворачиваясь на бок и пытаясь подняться на ноги.
Удар под ребра. Паль Сабо склонился над ней, схватил за волосы, потянул на себя:
— Я с огромным удовольствием буду наблюдать, как из тебя будут вытекать остатки сознания. Как твой мозг расслоится до нейронов, рассыплется в пыль, в прах, в ничто. Чем ты и должна быть.
Под этим взглядом, переполненным презрением и ненавистью, она не чувствовала боли. Словно завороженная, она следила, как открывается его рот, извергая проклятия и оскорбления. Наконец, она поняла, что скрывалось в нем. Заносчивый, привыкший к победам и признанию креонидянин воспринимал её как соперницу, стыдясь того, что тем самым поставил презренное существо на одну ступень с собой.
Ульяна улыбнулась уголком рта.
Рывком подняв её с пола, впечатал в стену. В руках мелькнул медицинский парализатор с короткой иглой, быстрое, отточенное движение, Ульяна не успела перехватить руку, боль в шее и померкшие цвета. Девушка обмякла, неловко сползая по стене, вовремя подхваченная подоспевшими конвоирами.