Артём знал: у них с Ульяной ровно полторы минуты до перезагрузки Сционы и запуска систем. Полторы минуты, чтобы добраться до шлюпки. Если, конечно, у них подключен резервный оператор. Если нет — то четыре. Хоть бы…
За спиной захлопнулась перегородка, отделяя их от погони.
— Улька, держись. — В бликах аварийного освещения её кожа выглядела как у утопленницы. Руки повисли плетьми, дыхание едва прорывалось через полусомкнутые, в запекшейся крови, губы. — Держись, солнце.
Он выскочил в коридор, ведущий в техотсек. За спиной топот всё громче. Вспышка парализатора. Совсем рядом. Ему едва удалось уклониться и нырнуть в тесный лаз.
— Влево, вниз. Лестница, — прохрипела Ульяна.
Артём огляделся. Точно. Вот она — узкая дверца, без ручек. Только узкая щель и табло сканера. Как Улька узнала? Пауков застыл. Шум шагов за спиной нарастал.
— Поднеси меня, — Ульяна потянулась к дисплею. — Ближе.
Артём перехватил её выше, приподнял на руках.
Кажется, она не весила ничего.
Прерывистый вздох, попытка сесть.
— Бли-иже, — прошептала, — не достаю.
Ульяна распахнула глаза, сканер мелодично пискнул, считывая рисунок сетчатки. На мгновение над дверью загорелся зеленый значок индикатора, и та отъехала в сторону.
Артём рванул вниз.
Ульяна сразу почувствовала, что он рядом. В полуобморочный бред, в котором она уже не понимала, где реальность, а где сенсорная визуализация, ворвался его голос. Откуда-то издалека, словно через толщу воды.
— Улька, ты меня слышишь?
Бурое нутро разорванного сотню лет назад фарватера приближалось, девушка чувствовала, как через него, будто сквозь чёрную дыру уходит энергия. Куда-то вдаль, за горизонт событий.
Горячие руки на плечах. Родные. Любимые. Которые вот только недавно ласкали. Это не сон. Он рядом. Сквозь болотную вонь прорвался аромат полевых трав, горьковато-сладкий, знакомый до дрожи в коленках, до горячечного холодка по спине.
— Артём, — позвала, чтобы убедиться ещё раз.
И он ответил.
— Да, Улька, я здесь. Сейчас, легче будет. Ещё два кубика стимулятора…