Я знаю, мы найдем родителей!

— И?

— А он мне поверил, понимаешь?

— Мэттью не понимал. Он посмотрел на дочь, пытаясь осознать, что же она имеет в виду. — Он, человек, который не верит никому и ничему, сразу, без единой задней мысли мне поверил. Я рассказала ему, и знаешь, что он мне сказал тогда сразу?

Мэттью покачал головой из стороны в сторону.

— Северус сказал, что больше никогда не допустит, чтобы с нами случилось что-то подобное. Что он будет рядом. Всегда. — ответила Гермиона. — Он просто… Знаешь, я всю жизнь была самой старшей, той, кто думает за других и берет на себя всю ответственность. Но не с ним. Мне не надо притворяться сильной, мне не надо быть Гермионой Грейнджер, всесильным адвокатом и защитником. Я — это просто я. Гермиона. Та, которая может без сомнений положится на него, ведь я знаю, что он не даст меня и Демиана в обиду, пап, понимаешь это? — спросила девушка, серьезно посмотрев на отца. — Я чувствую себя в безопасности рядом с ним. Я чувствую себя настоящей. Слабой и местами чересчур беззащитной, иногда даже глупой, и мне это нравится, понимаешь? Я ведь могу быть такой только с ним, потому что прекрасно знаю, что он защитит нас с сыном, что бы не случилось, вот и все. Всегда. Как он и сказал мне.

— А как же страсть? — спрашивает отец шепотом, несмотря на то, что ему в принципе неприятно задавать такие вопросы дочери, даже если она и давно уже взрослая.

— Мне нравилось, как он на меня смотрел еще до того, как мы решили жить как семья. Я видела, как он иногда на меня смотрел. Сначала меня это пугало, потом стало смущать, но а сейчас я просто… — девушка покраснела, осознав, о чем только что собиралась поведать папе. — Мне очень хорошо с ним, понимаешь? Я… Пап, не знаю как сказать. Я просто люблю его, и все тут.

— Ладно, это твой выбор, дочка, — ответил отец, увидев пылающие щеки дочери и поняв, что большего он знать и не хочет вовсе. — Поедешь завтра к ним?

— Да, нужно наконец расставить все точки над i. — ответила Гермиона, с улыбкой взглянув на отца.

Глава 34. Все теперь будет хорошо, правда?

Когда Гермиона позвонила в дверь матери, ее сердце, казалось, забилось с бешеной силой, а ладони вспотели. Она за всю свою жизнь была во многих передрягах, но сейчас ей было страшнее всего на свете. Наверное, если бы она сейчас случайно встретила боггарта, он бы превратился в дверь этого дома, в котором она ни разу не бывала за эти долгие годы.

И вот через секунду раздался шум, и им открыла дверь Дженни Грейнджер, а может, уже и не Грейнджер, Гермиона так и не уточнила этот момент у отца.

Мама девушки удивленно замерла у открытой двери на несколько долгих секунд, но спустя мгновение она уже обнимала дочь, крепко-крепко прижимая к себе.

— Гермиона, девочка моя! Моя хорошая, милая… — плакала Джен, гладя Грейнджер по голове.

— Мама… — прошептала Гермиона сквозь слезы, обнимая маму в ответ. — Мама, скажи, ты знаешь? Знаешь про аварию? Мама, пожалуйста, скажи мне правду, умоляю… Мамочка…

— Какую аварию? — удивленно переспросила женщина у дочери, отпуская девушку и смотря на нее испугано. — Милая, что случилось? И кто это с тобой?

— Так ты действительно не знаешь? — спросила у матери Гермиона, хватая ее за плечи и смотря прямо в глаза, по ним пытаясь понять, говорила женщина правду или все же нет?

— Милая, я не понимаю, что ты имеешь в виду? — прошептала в ответ Джен, сдерживая слезы. — Дочка, что, в конце концов, происходит? Кто эти люди?

Гермиона на несколько секунд замерла, а потом снова начала плакать, закрывая рот рукой, и прошептала:

— Я такая дура, мама! Я такая дура! Как я могла ему поверить?! — сквозь слезы пробормотала Гермиона, медленно отходя от матери и мотая из стороны в сторону головой.