Это было правдой: сытный завтрак, приготовленный Антониной (омлет с сыром, сосиски и ватрушки к чаю) давно остался не более чем приятным воспоминанием.
Я вышла из «Сапрыкина» злая на себя и с горящими от стыда щеками.
Мне было ясно, что Полина обвела меня вокруг пальца: сыграла на моем отчаянном желании завести подругу и воспользовалась мной в своих собственных целях — чтобы свести счеты с каким-то личным недругом. Ну и ладно! Пусть теперь выставляет себя в смешном виде, давая безосновательные интервью! Кто бы ни был этот Пожарский, он только посмеется и забудет — никаких улик против него нет!
Но, шагая прочь по элегантной тротуарной плитке Опалового конца, я невольно задумалась. Ведь я только что решила, что Полина вовсе не так глупа, как может показаться — мною она сыграла отлично. Быть может, у нее есть основания предполагать, что Пожарский и в самом деле не отмоется от такого обвинения? Быть может, он политик или судья, которому нужна скрупулезная честность? Или он был политическим противником ее отца, и все будут подозревать его в том, что он захотел досадить его дочери?
Может быть, мне стоит предупредить этого человека?
Или не стоит? Если он в самом деле украл собаку, то заслужил неприятности — кража остается преступлением независимо от того, насколько неприятен тебе изначальный хозяин собственности!
Вот теперь я действительно жалела, что не рассказала ни о чем шефу. Он бы, конечно, мигом разобрался в ситуации и знал бы, что делать.
Я поклялась, что расскажу ему все сразу же, как только вернусь домой.
Трамвайные остановки в Опаловом конце редки: местные жители в основном ездят на собственных экипажах. Поэтому нет ничего удивительного, что за своими размышлениями я свернула не в ту сторону и не заметила даже, что тенистая проезжая улица сменилась тенистой боковой аллеей, которая закончилась у ворот…
Я подняла глаза и увидела перед собой купола церкви Святого Илая.
Это не самая старая церковь в городе и даже не самая красивая, но одна из самых примечательных. Она построена по моде того времени, когда церкви напоминали то ли узорные торты, то ли красавиц в десятке разноцветных юбок. Еще это единственный действующий монастырь в городе, хотя монахов тут живет всего пять или шесть. А Святоилаевское кладбище считается одним из самых уважаемых; лежать здесь, что называется, почетно.
Когда я училась в Школе сыщиков, мы однажды на спор решили провести на этом кладбище ночь… и наткнулись на три другие студенческие компании, заключившие похожие пари. Говорят, местные сторожа в основном живут, собирая мзду с таких вот любителей мистики, грозясь иначе доложить полиции о нарушении общественного порядка.
Ну, раз уж ноги все равно привели меня сюда, подумала я, почему бы не зайти? Шансов на то, что я обнаружу здесь Ангелину, почти не было, но все же…
На кладбище было зелено, солнечно и тенисто. От нагретых каменных плит вкусно пахло клеверным медом. В будний день да еще в рабочее время я почти не увидела посетителей, только какая-то богато одетая старая дама сидела на на лавочке у одного из надгробий и тихо-тихо читала вслух потрепанную книгу. Проходя мимо нее, я услышала:
— Взял Иванушка молодильное яблочко…
На надгробном камне было высечено изображение маленького херувима — так раньше помечали могилы детей. Я быстро прошла мимо.
Я не знала, где могила мэра Воеводина, но подозревала, что где-нибудь в дальнем конце кладбища, где могилы посвежее. Так оно и оказалось: я увидела нужное место сразу, еще издалека. Все потому, что у могилы стояла собака.
Сначала у меня даже сердце забилось: неужели повезло! Вот так дела!
Однако, подходя, я увидела, что ошиблась. Во-первых, пес, стоящий у могилы, был мужского пола. Во-вторых, даже силуэт у него казался шире и массивнее, а в движениях чувствовалась тяжесть возраста. В-третьих, пес не носил ошейника, а когда он обернулся ко мне, глаза у него оказались голубыми.
Передо мной стоял генмод, причем генмод с той самой фотографии из кабинета Воеводина — я его узнала.
ebooksa