— У вас родился сын? — спросила я.
— Да. К счастью, Слава один в помете. Это редкостная удача: по крайней мере, ему не придется переживать о том, что произошло с его братьями и сестрами.
— Тогда вы и решили забрать Ангелину себе?
Общественное мнение делало уступку в одном-единственном случае: если у генмода уже есть ребенок от оного животного. В таком случае правила хорошего тона даже предписывали обеспечить матери или отцу спокойную жизнь, хотя никто и не осуждал генмодов, которые этого не делали.
— О нет, что вы, — Пожарский коротко гавкнул: усмехнулся. — У нас, собак, особая психология. Даже для генмодов это верно. Мы очень привязываемся к… скажем так, значимым субъектам. Многие из нас трудоголики, днюют и ночуют на работе. Многие готовы на все ради друзей. Для Ангелины, несмотря на ее неразумность, Святослав был центром и смыслом всей ее жизни. Мне бы и в голову не пришло их разлучить только ради удовольствия самому позаботиться о матери моего ребенка!
— Но потом Святослав Игоревич неожиданно умер… — подсказала я.
Пожарский проницательно поглядел на меня.
— Я ее не похищал, — сказал он.
Это сбило меня с толку. Я была уверена, что последует признание.
— Я не буду сдавать вас Полине! — выпалила я. — Мы с ней даже договора не заключали. Она мне не платила и платить не собирается!
— Что ж, рад слышать, что вы не строите насчет нее иллюзий, — мягким, чуть ироничным тоном сообщил мне Пожарский. — Но тем не менее я не похищал Ангелину. Мне, безусловно, претит, что дочь моего друга относится к ней как к живому товару. И ее эмоциональные нужды, вероятно, не удовлетворяются с тех пор, как умер Святослав. Однако жизни и здоровью Ангелины ничто не угрожало. Полина Святославовна заботилась о ней хотя бы потому, что рассчитывала продать подороже. Кроме того, я не могу позволить себе совершить преступление! Не сейчас, когда в Городском совете идет борьба за принятие этого законопроекта об ошейниках для генмодов… Я ведь в Запретительной палате. Если сейчас хотя бы тень скандала упадет на мое имя, последствия могут быть самые суровые.
«Ага, — подумала я, — так вот почему Полина уверена, что он вернет собаку при одном только намеке на то, что она расследует ее исчезновение сама, помимо полиции!»
Ну точно, вовсе она не такая дурочка, как мне показалось. Положительно, единственная идиотка в этой истории — я.
— А почему вы просто не выкупили собаку? — спросила я. — Раз Полина все равно хотела ее продать? Или она заломила слишком высокую цену?
— Барышня Воеводина просто-напросто отказалась мне ее продать, — сообщил Пожарский. — По ее словам, это аморально. Она предубеждена против генмодов, вы разве не заметили?
Я покачала головой. Впрочем, не так уж много я общалась с Полиной, а когда общалась, она говорила только обо всяких слухах и сплетнях.
— Да-да, — кивнул Пожарский. — Мне уже сообщили, что, когда она она обратилась в полицию, дело взяла на себя инспектор Жанара Салтымбаева. Возможно, вы ее знаете, она иногда привлекает вашего шефа к расследованиям. Так вот, Полина Святославовна устроила сцену на почве того, что инспектор Салтымбаева работает в паре с генмодом…
— Дмитрием Пастуховым, я его встречала, — закончила я за Пожарского.
— Вот видите, вы все понимаете, — в голосе Пожарского звучала улыбка.
Все-таки этот генпес обладал какими-то неисчерпаемыми запасами самообладания! Меня лично эта новость возмутила донельзя.
ebooksa