— Нет, — я покачала головой. — Я Анна Ходокова, ассистент сыщика Мурчалова. И я не сочла вас невеждой, я понимаю… такая неловкая ситуация, — я и так обычно стесняюсь разговаривать с незнакомыми людьми не по работе, а тут стеснение достигло пика.
— Надо же, ассистент сыщика! — брови Марины недоверчиво взлетели к самым кудрям. — Ну что ж, тогда ясно, почему меня нашли так быстро, — она вздохнула.
Комплимент был незаслуженный, но щеки у меня слегка порозовели.
«Прекрати, — сказала я себе. — Во-первых, она воровка. Во-вторых, она точно не станет тебе позировать и уж вдвойне не захочет быть твоей подругой!»
Но что поделать: я всегда восхищалась такими людьми, как она! Было уже поздно бороться с собой.
Мы прошли дом насквозь и вышли на задний двор, тоже точно такой же, как наш. Но у нас на заднем дворе земля вытоптана до каменной твердости и стоят турники, на которых Прохор и я тренируемся три раза в неделю. В остальное время Антонина натягивает между ними веревки, чтобы просушить белье (летом, конечно). А здесь было тихо, зелено и росло несколько яблонь. Настоящий маленький садик.
Между яблонями тоже колыхались на ветру выстиранные простыни, но они только добавляли уюту.
Вольер — обычная наспех сколоченная деревянная клетка — занимал дальний угол дворика. Когда Марина вставила ключ в замок и отперла дверь, молодая — лет пять или шесть, наверное — шласбургская овчарка вылетела оттуда одним прыжком и тут же едва не прыгнула Марине на грудь. Потом она повернулась к Пожарскому и принялась дружелюбно его обнюхивать — он деликатно отстранился и даже положил лапу собаке на лоб, чтобы она не подходила слишком близко.
Ангелина поняла — большинство обычных животных относятся к генмодам с уважением, даже пиететом. По крайней мере, те животные, которые поумнее: лошади, коровы, собаки (хотя генлошадей и генкоров очень мало, а еще меньше их живет в городах). Кошкам, с другой стороны, все равно, кто перед ними, генкот или один из своих.
— Ну-ну, девочка, — вздохнул Пожарский. — Вижу, тут ей нравится. Марина, учитывая обстоятельства, я, конечно, не могу вас упрекать. Но рассудите сами, в какое положение вы поставили меня! Я — главный подозреваемый в краже!
— Разумеется, я сознаюсь, — Марина так же гордо вскинула свою красивую голову.
— Допустим. Но кто поверит, что я не причастен к этому делу? Вы готовите моего сына к гимназии, ради всего святого! — впервые я услышала ноты раздражения в голосе Пожарского.
Мы все переглянулись.
— Может быть, я могла бы вернуть собаку Полине, будто бы я ее нашла в другом месте? — спросила я.
Марина начала протестовать, но я тут же торопливо добавила:
— А потом — выкупить ее! У меня, конечно, нет столько денег, но вы говорили, что пытались, — я обратилась к Пожарскому. — Я могла бы сделать это якобы от своего имени, а затем передать собаку вам. Можем даже соответствующий договор заключить!
— Да, — судя по тону, Пожарский не испытывал энтузиазма по поводу моей идеи. — Но я сомневаюсь, что барышня Воеводина теперь согласится продать Ангелину. Она, скорее всего, уже закусила удила. И, возможно, заподозрит, что вы связались со мной.
— Мы можем обязать продать ее, — сказала я. — Такие судебные дела были! Когда владелец животного, ставшего матерью или отцом генмода, отказывался уступить его…
— И выиграли ли эти дела? — сухо спросил Пожарский.
Я покачала головой. Разумеется, член городского совета знал об этих прецедентах лучше меня.
ebooksa