Волков посмотрел на сидящих в классе — и мы с ним встретились глазами.
Признаться, я не думала, что он меня вспомнит. С чего бы? Я его запомнила, потому что у меня отличная память на лица, и потому что парень показался мне интересным типажом. Но сама я ничего особенного из себя не представляю, обычно взгляды людей на мне не останавливаются.
Но взгляд Волкова остановился. Он замер на секунду, зачем-то сглотнул — мне показалось, что юноша нервничает. Я подняла руку, чтобы помахать ему, но он тут же отвернулся к доске и в самом деле начал показывать, как будто и не было этой встречи взглядами.
Надо же. Почему это он? Настолько не знает правил вежливости?
— Значит, обозначим за икс… — начал он по-подростковому глуховатым, но уверенным голосом.
Я попыталась следить за его объяснениями, и, в отличие от Марины, у меня еле-еле получалось! Способ, который предложил Волков, был никак не проще Марининого графика, но, пожалуй, гораздо изящнее. Он лихо решал систему из трех уравнений, применяя к алгебре и логические построения. В самом деле вундеркинд!
Я поймала себя на желании его нарисовать, не меньшем, чем Марину раньше. Меня внезапно очаровало это сочетание неказистой внешности — разглядывая его, я поняла, что он не снимает кепку из-за чуть оттопыренных ушей, — острого ума и сильнейших эмоций. Три раза я с ним сталкивалась, и три раза этот юноша то огрызался на меня, то нападал, то, вот как сейчас, холодно игнорировал. Что-то говорило мне, что дело не в недостатке вежливости — просто Волков как будто весь состоял из кипящих чувств и торчащих наружу острых углов, которые он не считал нужным скрывать. Подросток! Но очень интересный подросток, что ни говори.
Мне вдруг стало отчаянно любопытно, откуда он такой взялся, чем он живет, где, в самом деле, учится. Сколько ему лет, наконец. Лицом выглядит на шестнадцать, но росту высокого. Может быть, и больше.
Любопытство — хорошее качество для сыщиков, как говорит шеф. Правда, нужно ограничивать его, если тебе за него не платят. Я тут же подумала, что было бы здорово, если бы мне кто-то заплатил за проявление любопытства касательно Волкова.
Видимо, я накликала, потому что тяжелая подвальная дверь снова распахнулась, и в помещение воскресной школы вошли мои старые знакомые — инспектор Жанара Салтымбаева в полной полицейской форме и старший инспектор Дмитрий Пастухов, генпес, с полицейской бляхой на шее.
Волков мгновенно заметил их — я увидела, как напряглись мышцы на его шее. Но он продолжил писать на доске, объясняя преобразование, хотя в зале воцарилась мертвящая тишина: никто, конечно, не слушал его, все только глазели на полицейских. Так он объяснял до тех пор, пока Салтымбаева не подошла к нему вплотную.
— Волков, Эльдар Архипович? — спросила инспектор.
Парень выпрямился и повернулся к ней.
— Я, — сказал он коротко.
Что странно, у него на лице я не заметила враждебности. Только какое-то отрешенно-загнанное выражение.
— Пройдемте в отделение, пожалуйста, — вежливо произнесла Салтымбаева. — У полиции есть к вам несколько вопросов.
— Я предпочту не ходить, — сказал Волков тем же неожиданно ровным, неагрессивным тоном.
— А я предпочту, чтобы вы пошли, — Салтымбаева наклонилась к нему и очень тихо прошептала несколько слов.
Волков побледнел и проследовал за ней без дальнейших возражений. Пастухов тем временем окинул нас всех взглядом и добродушно произнес:
— Прошу прощения за то, что нарушили ваше собрание. Продолжайте, пожалуйста.
ebooksa