Федра тоже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в ту же секунду Фурия повернулась на носках и ринулась прочь из комнаты. Пробегая по коридору к открытой двери, ведущей из бункера наружу, она услышала, как сзади ругается Ментана.
– Догони её! – велела Федра. – Догони и приведи обратно!
Глава десятая
Фурия направилась не в гору, хотя это был кратчайший путь к «Флёр де Мари», – слишком много чернильных поганок охраняли костры на подступах к кораблю. Вместо этого она перемахнула через стену, сложенную из скальных обломков, и с грохотом сползла по склону в облаке пыли. Она очень боялась переломать себе ноги в темноте и не следила за тем, где находится её преследователь. Ментана не отставал от неё ни на шаг. Она ощущала его ауру библиомантики, но, вероятно, пыль неплохо маскировала её. Герцог видел, в каком направлении она двигалась, но уж точно не мог разглядеть среди ночи в туче поднятой пыли.
Спустившись к основанию холма, Фурия споткнулась о выступающий камень, однако смогла удержаться на ногах. До лабиринта лагерных ходов и переходов оставалось совсем немного. Перед ней поднимался к небу дым многочисленных костров, начинала чувствоваться уже знакомая вонь.
Сзади что-то зашуршало и захлопало.
Ментана преследовал девочку уже не пешком. На равнине она осмелилась бросить взгляд назад – и заметила силуэт с развевающимися полами пальто высоко в ночном небе, на фоне красно-коричневой рваной раны, нанесённой
– Вот сейчас он нас и сцапает! – прохрипела петушиная книга.
– А-а, ты умеешь говорить? Как мило!
– И что мне надо было сказать там, внутри? – Голос петушиной книги звучал обиженно. – Они там все страдают манией величия, один хуже другого.
– Насчёт Федры я не уверена.
Слова вырывались из губ Фурии вместе с прерывистым дыханием. В горло попала пыль, она закашлялась. Тем не менее она по-прежнему бежала изо всех сил. Хлопанье приближалось: герцог практически нависал над ней.
Несмотря на темноту, Фурия разглядела лаз, через который прокралась в лагерь во время своего первого визита. Ночной ветер трепал пологи из кроличьих шкурок, ворошил старые брезентовые полотнища в лагерных проходах. Если бы Фурии удалось юркнуть под них, Ментана не смог бы отслеживать её путь с воздуха.
– Фурия! – крикнул Ментана. – Стой!
Десять метров. Мгновение Фурия размышляла – не попробовать ли ей самой подняться над землёй? – но в воздухе Ментана, без сомнения, был в тысячу раз опытнее её. Да и куда ей лететь? Сколько она вообще сможет пролететь? Возле остова корабля ей удалось удержаться в воздухе всего несколько секунд. Нет, на земле, в самой гуще чернильных поганок, она чувствовала себя значительно уверенней.
– Быстрее! – завизжала петушиная книга. Вёрткая шея высунулась из кармана, в котором лежала книга, подскакивая при каждом шаге.
Фурия почувствовала, как сверху на неё спускается чужая аура библиомантики. Она молниеносно крутанулась на пятке и выпустила в противника ударную волну из своей сердечной книги.
Будучи экслибром Зибенштерна, Ментана обладал даром библиомантики, во много раз превышавшим дар Фурии. Однако дерзость, с которой действовала девочка, захватила его врасплох: его отбросило назад, и на секунду он потерял равновесие.
– Ох и разозлился же он, наверное! – заметила петушиная книга.
От крытого прохода Фурию отделяло не более пяти шагов, когда в лагерной темноте возник светлый силуэт, поманивший её к себе. Было слишком темно, чтобы различить черты лица, но девочка узнала голос.