Пасьянс выпал из бульварного романа, потрёпанный экземпляр которого он уже много лет носил в кармане своего заплатанного форменного мундира. У бывшего солдата армии конфедератов были длинные волосы. Когда-то золотистые, его кудри со временем потускнели, теперь в них пробивались седые пряди. Как и его причёска, экслибр слегка постарел и обрюзг.
Может быть, солдат и перестал следить за собой, но Джим не мог представить себе существа более преданного.
– Это я. Всё в порядке, мне просто приснился кошмар.
Пасьянс облегчённо перевёл дух, привычно огляделся по сторонам и в конце концов снова опустился в кресло:
– Снова тот же дурной сон?
Он тоже говорил вполголоса: в других комнатах мирно спали другие обитатели резиденции – или по крайней мере пытались заснуть. Одни тревожились за Фурию, другие считали её погибшей и горевали о ней, – над теми и другими нависала зловещая тень Адамантовой Академии и опасность боевых действий с её стороны.
– У тебя тоже так бывает, правда? – прошептал Джим.
Пасьянс кивнул:
– Потом легчает, но кошмары никогда не уходят совсем. Не могу отделаться от той войны – даже спустя столько лет. – Он похлопал по кобуре: – Как-то раз я заснул с револьвером в руке. И проснулся от того, что палил во все стороны как сумасшедший. Хорошо, что никого не было рядом: мог ведь и пристрелить ненароком.
В этом коридоре на втором этаже находилась и комната Фурии, в которой сейчас спал Пип, и комната, которую делили Финниан и Кэт. Следующая за ними комната принадлежала Изиде и пустовала с тех пор, как они с Дунканом отправились на поиски Фурии по убежищам.
Джим хотел было напроситься в компанию к экслибру, однако потом решил всё же попробовать снова заснуть. Он как раз собирался пожелать конфедерату спокойной ночи, как вдруг из комнаты Фурии раздался приглушённый вскрик.
– Пип! – Экслибр кинулся бежать по коридору как ошпаренный.
Оба револьвера внезапно оказались в его руках, готовые к бою. Джим едва мог отследить молниеносное движение, которым он выхватил их из кобуры.
– Пип? – Верзила распахнул дверь в комнату, даже не постучавшись, и с грохотом ввалился в неё.
Джим последовал за ним.
В противоположном углу комнаты зажглась говорящая лампа, повернулась ко входной двери и ослепила их. Пасьянс чертыхнулся, и она молниеносно отвернулась к кровати под балдахином, на которой раньше спала Фурия. Старое кресло рядом с ней заскрипело кожаными складками сиденья и что-то пробурчало. И лампу, и кресло много лет назад сотворил дедушка Фурии, Кассий Ферфакс, оживив их с помощью библиомантики.
Мальчик, потерявший всю свою семью, сидел на кровати с отсутствующим взглядом. Светлые волосы Пипа слиплись на лбу от испарины. Ему было одиннадцать лет, но он казался младше. И выражение его лица, и поза говорили о том, что он был до смерти напуган.
– Мне приснился… кошмар, – сказал он, переводя дух.
Экслибр опустил револьвер.
– Про Фурию?