Память, что зовется империей

Когда она началась, Махит сидела на рассвете напротив Три Саргасс, ела в офисе Девятнадцать Тесло кашу ложкой, словно она со своей посредницей и эзуазуакатом – какая-то необычная семья, – а над ними висели инфографы и бесконечно проигрывали архивные клипы с тейкскалаанскими военными судами: погрузку солдат, огромные великолепные орудийные башни, яркие солнечно-золотые и кроваво-красные знаки различия на серых боках. Комментаторы новостей восторгались и темнили. Началась война; война за новые территории, готовые покориться боевому стягу империи, – завоевательная армия отправилась объявить тейкскалаанским еще больше черного пространства, а заодно те яркие драгоценности планет, что в нем окажутся. Война за присоединение. Все были очень взволнованы и рассуждали о заинтересованных сторонах, которые больше всех выиграют от того, что империя впервые за двадцать лет вышла на тропу войны. Вчера вечером Махит, несмотря на все старания, выпила не так много, чтобы сегодня проснуться с похмельем, но жалела об этом: было бы оправдание для нехорошего ощущения. «Сталь», – думала она. Сталь, судостроение, торговые маршруты, советница Амнардбат и советник Тарац смогут договориться о повышении стоимости молибдена, который Лсел поставлял в империю, – это действительно может быть полезной войной…

При этом она понимала, что пытается заговорить в себе зыбкую тошноту, словно из-за перепадов гравитации. Уверенность, что это может быть и не полезной войной – не для Лсела, не при нынешнем состоянии Тейкскалаана.

Когда трансляции переключились с новостей местных таблоидов на бодрую помпезность и подробности неизбежных военных действий, – казалось, это целый жанр, в котором тейкскалаанские журналисты неплохо подкованы, – появился один из помощников Девятнадцать Тесло со стеклянным прессом свежемолотого кофе, который Махит тут же узнала по запаху, и унес пиалы с чаем.

Кофе – симулятор посильнее чая. Все переходят на военный режим.

– Не очень информативная война, – выразительно сказала Три Саргасс, когда новостные ролики снова вернулись к началу – открывающим трюмы кораблям, марширующим войскам в золотых и серых цветах, фатическим комментариям новостников.

Девятнадцать Тесло передала ей чашечку кофе, словно в ответ.

– Не торопись. Переведи дыхание, пока можешь, асекрета, очень скоро времени на это не будет.

– А кто, по-вашему, – спросила Три Саргасс, с необычайной точностью подражая захлебывающейся восторженности ведущих, – будет нашим командующим, ваше превосходительство? Раз вам выпала огромная честь быть эзуазуакатом и находиться близко к принятию решений в сердце империи!

– Махит, твоя посредница – актриса и дознаватель, – ответила Девятнадцать Тесло совершенно безмятежно. – Какое редкое везение.

Махит не представляла, что на это сказать. Щеки Три Саргасс слегка зарделись – это могло намекать, что эзуазуакат сделала комплимент.

– Она далеко не так прямодушна, как я, – сказала Махит. – Я просто спрошу, как вы думаете, кого назначат командующим и правда ли это будет Один Молния, а не какой-то другой яотлек.

– Он самый, – сказала Девятнадцать Тесло. – На это можно было бы поставить вдвойне, не будь ты так удобно заключена в моих апартаментах, подальше от вредных для души публичных ставок.

Они каким-то образом уже дошли до того, что Девятнадцать Тесло шутила о плене Махит, а Махит находила это смешным. Она и сама не знала, почему это хорошее развитие событий, – не считая той простой причины, что здесь хорошо, приятно, не приходится ждать за завтраком неизбежной смерти. В конце банкета Пять Агат забрала ее с Три Саргассю и препроводила в офисный комплекс так, словно никакого другого варианта и нет: совершенно неумолимо, все решения уже приняты. Пойти с ней было ужасной уступкой, Махит это понимала, но отказываться на людях – еще хуже, да и где еще найти такое же безопасное место? После того как она нарочито избавилась от всех немногих союзников, кто еще стал бы ей доверять?

И еще: в глазах общественности Девятнадцать Тесло сама привязана к ней и ко Лселу не меньше, чем она – к эзуазуакату.

Махит облизала ложку.

– Мне вполне достаточно жалованья от моей станции, чтобы не прибегать к ставкам, – сказала она.

– А перед Десять Перлом выставила себя таким неучем, – развеселилась Девятнадцать Тесло. – «Чтобы не прибегать». Да ты хуже Искандра.

– В чем же?

– Когда я познакомилась с Искандром – он был старше тебя, пожалуй, на год, два? И уже пришелся ко двору, когда я вернулась с последнего военного похода и Шесть Путь назначил меня эзуазуакатом. Искандру нравился Тейкскалаан. Но ты, посол Дзмаре, – не будь ты послом, ты бы подала на гражданство.

Махит не шевельнула ни мускулом; она гордилась собой, гордилась тем, что ответила просто: «Министр науки никогда бы не одобрил мою заявку», – и зачерпнула еще ложку каши. Гордилась тем, что Три Саргасс и Девятнадцать Тесло рассмеялись. Их смех скрыл, как ей хотелось и забиться в уголок, и быть благодарной за то, что ее не считают настоящей варваркой и ведут речь о гражданстве, и ненавидеть себя за эту благодарность, – все и сразу.