– Хороший вопрос. Здесь тоже по большей части – людоеды. Либеральные ценности не улучшают человеческий материал. Кстати, а что будет, если меня там убьют? Что будет делать этот Зубов здесь?
– Пока не знаю. Здесь же его сознание в твоем теле находится очень короткий промежуток времени. Я надеюсь, что это не случится. Ты хоть там не буйствуй!
– Ладно! У нас впереди тяжелая неделя. Ты помнишь про новый проект? Сейчас надо напрячься. Кстати, завтра с утра общее совещание. А к концу недели посмотрим.
С утра Давид полностью заблокировал в своем сознании любые воспоминания о том мире. Он давно научился концентрироваться на поставленных задачах. Совещание затянулось. Надо было изложить коллективу суть проекта в доступной форме, правильно распределить нагрузку на отделы, поставить задачи и определить реальные сроки. Давид знал, что управление людьми – одно из самых сложных искусств.
Глава 8
Когда он вышел из митинга, уже наступил полдень. Давид наконец попал в свой кабинет и почувствовал эмоциональную усталость от напряженного разговора с сотрудниками. Он подошел к огромному, до пола, окну. С тридцать четвертого этажа открывался эпический вид на Москву. Экспрессивное осеннее небо, раскрашенное миллионами оттенков серого, с движущимися в разных направлениях, перетекающими друг в друга облаками и тучами, нависло над распластавшимся до горизонта мегаполисом. Мутное урбанистическое месиво шевелилось и дышало, опутанное километрами дорог. Машины, транспорт, пешеходы… Прямоугольники строений с редкими вкраплениями растительности. Отсюда, сверху, казалось, что внизу копошится колония неведомых микроорганизмов, занятых бессмысленным хаотическим движением. Драматические события, столкновения и слияния, происходившие в небе, выглядели намного более значительными, чем монотонная суета внизу. «Наверное надо задуматься о смысле жизни. Причем не только своей, а всего человечества сразу. Но я не буду это делать… Просто очень красиво. И приятно смотреть на мир с высоты…»
В дверь постучали, и в кабинет вошла Инга, начальник отдела тестировщиков.
– Извините, Давид Анатольевич! К вам можно?
– Да, конечно. Проходите. У вас вопрос? По совещанию?
– Нет, но можно сказать, корпоративный…
Инга с неискренним смущением улыбнулась и присела на стул возле стола. Давид заметил ее продуманный женственный наряд. Вообще у Инги была нестандартная внешность, хотя и не в его вкусе. Она напоминала компьютерную модель девушки из какой-нибудь стрелялки. Стройная, ноги даже слишком худые в икрах. Совершенно нереальное лицо с резко подчеркнутыми скулами и большими миндалевидными, немного на выкате, глазами. Светлые волосы затянуты в высокий тугой хвост. Настоящий компьютерный вамп.
– Давид Анатольевич, как вы знаете, у нас нет ПР-службы. Я на общественных началах этим как бы занимаюсь… А скоро у нашей компании круглая дата… Надо что-то решать. Как мы это отмечаем? Отмечаем ли вообще? Коллектив интересуется. Мы же можем позволить себе небольшой корпоратив? Хочется чего-нибудь нестандартного… Не просто пьянку. Надо подумать… Я хотела бы отвлечь на этот вопрос ваше внимание. Можем как-нибудь это обсудить?
– Даже не знаю. На этой неделе, да и возможно на следующей, я занят. Вы же знаете, что у нас жесткие сроки по новому проекту?
– Мы можем поговорить об этом в нерабочее время…
– Я не люблю заниматься работой в нерабочее время…
– Ну это как бы не совсем рабочий вопрос. Да и вообще, мне кажется, мы можем многое обсудить…
– Давайте не забегать вперед. В ближайшие дни мы ничего обсудить не сможем. До юбилея еще есть время, больше месяца. На той неделе посмотрим!
Инга улыбнулась и вышла из кабинета. Давид невольно посмотрел ей вслед. «Интересно, почему она до сих пор никого не подцепила в нашей мужской компании? А может у нее уже есть какой-нибудь гуманитарий? Мне-то что?»
Всю неделю Давид занимался только производственными вопросами. Он даже не виделся с Машей. Они иногда созванивались, Маша была погружена в размышления о новой работе, но Давид не мог дать ей совет. Это был чужой и чуждый для него глянцевый мир. Во время одного из созвонов Маша сказала:
– Дорогой, запиши телефон. Это историк, как ты просил. Алексей Колесников, говорят, довольно известный в узких кругах. И специализируется, как ты просил, на России начала девятнадцатого века. Мне сказали, что он большой спец по эпохе Павла.
ebooksa