– Платон Александрович, светлейший, голубчик, я всегда в вас верил. Еще со времен матушки Екатерины, когда придворные льстецы так и вились в вашей приемной. Я и тогда разглядел в вас характер. Нам всем повезло, что вы с ней были в последнее ее время. К сожалению, у великой императрицы оказался недостойный наследник. И весьма неудобный для нас… Много он дел наделал. Не разгрести! Сейчас именно Англия является главой цивилизованного мира. Оттуда руководят историей. То, что Павел в Мальтийский орден залез, да еще и магистра из себя изображает, еще не делает его избранным. Это всего лишь внешний круг… В глубину никто его не пустит. Там другие властители… Не был бы дураком, так лучше бы уж православия держался… Император папу спасает, а католический престол давно желает распространить свое влияние в нашей империи…. Великая Британия тоже устала терпеть этого самоуверенного хама на русском престоле… Британцы, все-таки, выделяют средства на проведение всей истории. Вы то уж свои деньги по большей части давно получили? Я понимаю, что ваша сестра имеет влияние на посла. Надо сказать, что российский переворот они поскромнее финансируют, чем французскую революцию… За голову Людовика было намного больше заплачено. Хотя неизвестно еще, кто для Британии важнее… Думаю, русская монархия – это принципиальный враг для тех, кто на самом деле владеет миром. Да, по финансовым вопросам я, собственно, и хотел бы с вами поговорить. Младшие чины тоже надо заинтересовывать. И не только посулами светлой жизни потом, но и деньгами прямо сейчас… Я так полагаю, что мы с вами из выделенных нам средств и должны сообща это решить.
– Замечательно, граф. Я давно хотел это с вами обсудить. Расскажите мне, пожалуйста, ваше мнение о наших соратниках. Если можно, так сказать, краткую характеристику…
– Князь, да вы уж и сами давно должны были составить о них мнение. Ну, вот, например, в белом камзоле с орденской ленточкой, что сейчас обнимает Бунина, граф Васильев. Бретер, много пьет и много играет. Проигрывает, конечно. Весь в долгах. Половина его имений уже в закладе у ростовщиков. А сейчас император барщину сократил. Сами понимаете, не хорошо-с для всех, да и для господина Васильева тоже. Проблемы Европы, да и Российской империи, его никак не интересуют. Просто весь в долгах, а продвинуться по службе на более доходное место не может. Лично я ему дал как бы в долг 5 000. Намекнув, что в случае его участия в заговоре не буду просить обратно. Под его командой 100 человек Семеновского полка. Так что представляет для нас несомненный интерес.
Пален с ироничной улыбкой начал рассказывать Давиду о собравшихся в зале. К счастью, заговорщики были уже в том состоянии, когда их интересовало только вино и пошлые шутки. Так что собеседники могли оставаться незамеченными.
– Граф, вы обещались на своем экипаже привезти меня домой.
– Да, безусловно, милостивый государь. Теперь уже наши соратники заняты не делом. Было очень важно привезти вас сюда, чтобы господа удостоверились, что граф Зубов с братьями с нами. Как ваши братья, к слову?
– Замечательно, сударь. Готовы к действию. Я планирую в ближайших днях увидеться с обоими… А теперь буду вам благодарен, если вы завезете меня домой.
В карете Давид продолжал осторожно допытывать Палена, стараясь не вызвать подозрений. Он понял, что в заговоре действительно участвует огромное количество людей. И это не только идейные борцы с тиранией, но и большое число подкупленных графом Паленом и им самим, Зубовым, гвардейцев и дворян. Денежные потоки шли из Англии, причем, по словам Палена, и лично через Зубова, точнее, через его сестру Ольгу. Графиня Жеребцова долгое время состояла в интимной связи с бывшим английским послом. И заговор при ее активном участии сформировался давно, Ольга Жеребцова фактически и была казначеем всего мероприятия, а Палена можно было назвать мозгом и техническим директором. Давид так и не понял, зачем же все это было надо Палену? При его должностях он, мягко говоря, был богатым человеком, а риск участия в заговоре против императора – смертельный. Все высокопарные философствования этого уже немолодого человека никак не объясняли его фанатичную ненависть к Павлу и его преступную целеустремленность. Зачем? Нет, Давид ничего не понимал. Да и современная история так и не дала ответ на этот вопрос.
Экипаж подкатил к особняку Зубова, и Давид, радушно попрощавшись с собеседником, вышел из кареты. Поднялся по лестнице, лакей распахнул тяжелую дверь. Внутри стоял еще один лакей. При виде хозяина, он склонился в низком поклоне. Давид бросил на него хозяйский взгляд и поднялся по лестнице. Он плохо ориентировался в доме и поэтому просто повернул направо, не зная, куда попадет. Это оказалась темная комната, камин и свечи в ней не зажгли, и Давид начал натыкаться на мебель. Вдруг откуда-то из темноты вынырнула человеческая фигура, приблизилась к нему вплотную, и глухой голос прошелестел прямо на ухо: «Что ты здесь делаешь? Убирайся отсюда!» Остолбеневший Давид пытался что-нибудь разглядеть, но фигура уже растворилась в темноте. Он выскочил наощупь из комнаты в освещенный свечами холл, крикнул лакею:
– Ты видел кого-нибудь? Кто здесь был сейчас? Принеси свечи! Свечи!!!
На крик хозяина в доме началась суета. Откуда-то появилась толпа слуг, кто-то нес зажженные подсвечники. После другой челяди проявился и старый Кузьмич, без парика, с лоснящейся лысиной. Давид выхватил у одного из лакеев подсвечник и снова забежал в темную комнату, никого там не обнаружил и бросился на улицу. Холодный февральский ветер хлестнул по лицу, и Давид почувствовал, что парик пытается улететь с головы. Он придержал его рукой и начал метаться возле лестницы, надеясь кого-нибудь увидеть. Действительно, справа от ворот он заметил какую-то черную тень и бросился за ней. Тень быстро удалялась вдоль ограды особняка и повернула за угол. К счастью, Зубов был молодым и сильным человеком, поэтому Давид перешел на бег. Добежав до угла ограды, он вдруг столкнулся с высокой фигурой, видимо это и был человек из гостиной. Незнакомец ударил Давида в лоб своей головой. В глазах помутнело. Инстинкт самосохранения сработал безошибочно, и Давид оттолкнул огромное тело в темноту и нанес наугад удар под дых. Раздалось злобное то ли шипение, то ли ругательство. В темноте блеснуло длинное лезвие, видимо, кинжал. Ориентируясь на блеск, Давид схватил мощную руку и начал ее закручивать. Противник явно старался нанести Давиду удар ножом. Короткая и жесткая борьба, Давид не чувствовал боли в руке от порезов лезвием. Наконец ему удалось вывернуть руку противника, но в это время тот попытался совершить сильный толчок, и лезвие ножа, в который впились две руки, вошло в тело незнакомца. Его рука резко ослабла. Раздался тягостный стон. Давид с силой провернул нож и резко рванул его на себя. Огромное тело рухнуло на землю. Давид стоял в темноте, обдуваемый холодным ветром, с кинжалом в руке, и не понимал, что делать. «Неужели еще не прошло три часа?» Он разжал руку и кинжал упал в темноту. Страшно болела голова. Парика уже не было. Теперь Давид почувствовал порезы на руке. Он медленно побрел к входу в особняк. В освещенном многими свечами фойе столпились лакеи. Впереди стоял Кузьмич, сверкая лысиной. Он бросился к Давиду и запричитал:
– Ваша светлость, батюшка, что э-это? Кровь! Что ж это за басурманы? Давайте я водички принесу! Примочки!
– Давай все!
Кузьмич засеменил в глубину дома, Давид последовал за стариком. За ними еще два лакея. В протопленной комнате горели свечи и камин. Давид сел в кресло. Кузьмич, причитая, принес тазик, кувшин с водой и тряпки. Начал обтирать руку Давида. Другой лакей принес на подносе какие-то баночки с мазями и графинчик с водкой.
– Батюшка, откушайте-с! Это ж надо такое горе! Кто ж посмел-то!
Давид глотнул из стакана водки. Приятное тепло разлилось по телу. И тут раздался женский крик, всхлипывания, и в комнату влетела Наташа. Она бросилась на колени перед Давидом и начала его ощупывать.
– Платоша, родненький, свет мой ясный! Что с вами? Вас хотели убить? Это дуэль? Господи, за что? Я могла вас потерять! Как жить без вас, сокол мой?
Она бережно ощупывала Давида, целовала колени, руки. Прижалась к нему всем телом, и Давид почувствовал на своем лице ее слезы. В комнате лакеев уже не было. Наташа обвила руками шею Давида. Через мгновение они оказались на кушетке… Волосы Наташи упали на его лицо. Шелковая ткань порвалась в его руках. Вселенная стремительно двигалась к своему воплощению. В глазах Давида потемнело, и он увидел звезды, которые зажигались и мгновенно гасли…
И тут появился свет. И другое лицо – Виктора.
– Ау, старик!
ebooksa