Карсон попробовал ударить ее снова: удар пришелся по руке добровольного защитника, тот заорал. Это дало Шеветте возможность вырваться из его рук.
Она прошла шага два и потрясла головой — в голове сильно шумело. С глазами тоже было не в порядке.
Карсон снова двинулся на нее, не изменившись в лице, и в это мгновение она поняла, что на самом деле не знает, ни кто он такой, ни что с ним происходит.
– До тебя в тот раз просто не дошло, не так ли? — сказал он, а может, ей только почудилось, что он это сказал; она чувствовала, как из распухшего глаза по щеке текут слезы, и слышала звон в голове.
Она отступила на шаг. Он придвинулся.
– До тебя в тот раз не дошло.
Вдруг чья-то рука опустилась ему на плечо и развернула его. Вслед за этим Карсон мгновенно был сбит с ног. Шеветта не успела опомниться.
Это был Райделл.
Не может быть.
И все-таки это был он.
Райделл в своей нейлоновой куртке охранника, с изумлением глядящий на нее.
Наверное, я сплю, подумала Шеветта, без сомнения это был сон, и она почувствовала невероятное облегчение, потому что жизнь обретет смысл, когда она проснется.
Карсон там временем заворочался на полу, поднялся на колени, отряхнулся, смахнув пепел от сигареты с рукава куртки, и замахнулся было, чтобы врезать Райделлу в живот; Райделл попробовал увернулся, но кулак Карсона прошелся ему по ребрам, а не в солнечное сплетение.
Райделл, испустив вопль от острой невыносимой боли, согнулся пополам.
…И именно тогда парень в черной спортивной кожаной куртке, какие носят гонщики, постриженный военным "ежиком", в черном шарфе, завязанном высоко на шее, парень, которого Шеветта до этого ни разу не видела, возник перед Карсоном.
– Ошибочка, — послышалось ей, сказал этот парень. Он что-то извлек из кармана, проговорив:
– На тебя не рассчитывали.
И выстрелил в Карсона, прямо в упор, не целясь.
Звук был негромким, совсем негромким, больше похожим на выстрел большого пневматического гвоздомета, в сопровождении желто-синей вспышки, и Шеветта впоследствии никак не могла с уверенность сказать, что видела это, хотя и знала, что видела: Карсона отбросили в сторону целые тысячи футов энергии, жаждавших успокоиться в его теле.
Картина эта не закрепилась в памяти, она смазалась, о чем Шеветта не сожалела.