Райделл снова влезает наверх, и потом, стоя на лестнице, высовывает голову и смотрит в сторону Сан-Франциско. Конец света, о котором твердил Лэйни, видимо, не случился.
Райделл переводит взгляд на спальный мешок, внутри него то, что он жаждет больше всего на свете, — та, которую хочет любить всю свою жизнь. Ветер меняется, шевелит его волосы, и когда он выходит на крышу, залитый солнечным светом, все еще слышно, как Кридмор рыдает внизу.
70. ВИЗИТ ВЕЖЛИВОСТИ
Взяв такси до "Трансамерики", он закрывает глаза и видит часы, которые вручил мальчику, — часы, время которых движется по черному циферблату, его собственное внутреннее время вырвалось на свободу, с мертвого якоря его сняла незнакомка, воссоздавшая для него облик Лизы. Стрелки часов вычерчивают орбиту радия, мгновение за мгновением. В это утро он видит спираль бесконечных возможностей, открытых, впрочем, не для него.
Мост, оставшийся за его спиной, — возможно, что навсегда, — это транспортное средство, достигшее конечной станции: соленый воздух, свалочный неон, отрывистые крики чаек. Здесь он краем глаза увидел кусочек жизни, которая, как он понял, вечна и бесконечна. Видимый беспорядок, организованный неким глубинным, неким немыслимым образом.
Возможно, он слишком долгое время пробыл наемником и сообщником тех, кто якобы правит миром. Тех, чьи мельницы мелют все более мелко, все более близко к какой-то невообразимой точке омега чистой информации, к какому-то чуду, которое вечно должно вот-вот произойти. Которое, подсказывает ему интуиция, явлено не будет, теперь уже — никогда, а если и будет, то совсем не в той форме, о которой мечтали его бывшие работодатели.
В атриуме отеля он описывает цель своего прихода как визит вежливости. Его разоружают, обыскивают, надевают наручники и по приказу Харвуда препровождают в лифт. Когда двери лифта бесшумно закрываются, он ощущает легкое чувство вины перед своими конвоирами за их возбуждение и неопытность, за то, что надели на него наручники спереди, а не сзади.
Еще до того, как скоростной лифт достигнет этажа, на котором находится офис Харвуда, он останется в одиночестве.
Он дотрагивается до пряжки пояса и думает о простом, но убийственно эффективном орудии между слоями изысканной итальянской телячьей кожи.
И существует в мгновении.
71. ЯМАДЗАКИ
Ямадзаки, мрачный и нервный, спускается в метро в час пик ранним утром в сопровождении громадного бритоголового, с изувеченным ухом австралийца.
– Ты знал, что он здесь? — спрашивает здоровяк.
– Он желал уединения, — говорит Ямадзаки, — мне очень жаль.
Ямадзаки ведет австралийца к картонному городу и указывает коробку Лэйни и вход в нее.
– Эта?
Ямадзаки кивает.
Австралиец достает нож, который беззвучно раздвигается от нажатия кнопки. Он вырезает верх ящика и поднимает его, будто крышку коробки с крупой, и Ямадзаки видит наклейки с Коди Харвудом.
Австралиец, будучи намного выше Ямадзаки, внимательно смотрит внутрь коробки. Сам Ямадзаки не решается туда посмотреть.
– От чего он бежал? — спрашивает австралиец.