Еле отлипнув от расслабленных музыкантов, Ваня продолжил путь бесконечными переходами. Торговали здесь вовсю, лавки и магазинчики занимали всю левую стороны перехода. Что тебе надо? Хлеб? Штаны? Открывашку? Всё здесь, висит на дверце, торчит из окошка, выложено на столик, пищит, мигает и путается под ногами. А вон в той будке, откуда торчит жутко воинственная борода в сикхском тюрбане с чакрой, глазами вращает — там целый список услуг в окошке нарисован, с чудовищными ошибками. Заправка картриджей, скупка деталей и блоков, снятие присяги и порчи, расходники…
Кстати, о масле. Индийское, пахучее, ему нравилось гораздо больше, чем мыльная Ковровская дрянь. Да и подешевле. Индус с максимально торжественным видом накачал ему из бочки в пепсикольную бутылочку густой янтарной жидкости, ляпнув сбоку наклейку с ещё более воинственной тюрбаноносной бородой и индийскими корючками. Вроде бы не минеральное.
Две мясные лавки почему-то стояли закрытые.
Дальше, уже у самых дверей метровокзала, торговал пряностями знакомый мрачный армянин с трубкой, и Филин начал ему день. Взял кусок сахара на фунт, да ещё за полфунта карпатского самосада от души поторговался. Потерпев тактическое поражение, дядя Арам восстановил баланс сил продажей стаканчика перца-горошка, а затем нанёс решающий сталинский удар: украдкой показал из-под прилавка початый пакаван чорной зры, только для тебя, брат! И тюбик аджики в подарок! Акция!
В двери метро Филин вошёл изрядно обедневший, зато с преступным зип-локом зры, запрятанным в недра ушанки. Там, внизу, царила вокзальная суета. Ване она напоминала о путешествиях и приключениях, ещё с самого детства.
Этот поезд был не здешний, а фирменный с Савёловского рынка. Во главе состава круглился роскошный вагон космических очертаний, в иссиня-чорных карбоновых панелях, с бегущей строкой над выгнутыми дверьми, весь в диодах. С неудобными пластмассовыми сиденьями. Достижение народного Мытищинского хозяйства. Таких всего два. Один купили богатые савёловские электроанархисты, а второй всё никак не продавался.
Тётка в красной шапке не пускала в вагон, собачилась с нагруженными бабками, потому что в полу там был открыт люк, и из него торчали шесть ног в синих штанах. Похоже, машинисты кувалдой вгоняли ума в задние ворота камминсовскому дизелюге. Кто б сомневался.
Дальше шли вагоны от «Русича», в них кондукторы вовсю обилечивали простецкий народ, студентов, работяг, стаю скорбных монахов с посохами, мам с детишками. Там уже изрядно народу набилось. Были и непременные анархисты в тельняшках — «матросы сухопутные».
Народ едет на Савёлу, народу нужны запчасти. Тем Савёла и живёт. Считается, что там анархосиндикализм, а на деле — самая обычная купеческая республика, типа древней Генуи или Одессы.
Ещё один вагон — переделанный от «Яузы», первый класс. С сиденьями от самолёта. Там почти никого нет, только мрачная тётка в синей пилотке наливает вискарь двум весёлым троцким. Если купцу-электроанархисту дать волю, он постепенно превращается в троцкого. Судя по всему, это их мешки и посылочные ящики занимали половину платформы, прицепленной следом.
Бронеплатформа «Товарищ Свифт» с боевым модулем от БТРа официально превращала весь эшелон в бронепоезд, так в расписании на табло и написано. Кажется, платформа даже не самоходная. Реликт первой смуты, небось. Никакого толку, кроме куража да престижа, от той платформы не было. Например, повертеть стволами над торгующимися. В поисках скидки. У них там на серой ветке принято прямо на станциях рынки устраивать, и даже с поездов торговать. Дикий северный народ. А потом от них по всему метро крыса идёт и таракан заводится.
Наконец, бабок с их кошёлками загрузили в космичный вагон. По трансляции захрипело «Прощание Славянки», дизель взревел. Бронепоезд «Товарищ Свифт», лихо дребезжа, медленно стартанул во тьму тоннеля. Над перроном повисло смрадное облако экологичного биодизельного выхлопа, и провожающие спешно бежали. Ваня прошёл насквозь через вокзал во второй переход, и, не заходя в подземелья «Принц-Плазы», пошёл на бойни за Тош-Толкин базаром. Главный доктор выгнал хранителей кровавого искусства к самому лесу, чтоб крыс не плодить.
Многие лавки были закрыты и здесь. Те, что обычно говядиной торговали. Свинью-то ему отрубили быстро, от какого-то гигантского неопределённого куска — Филин не был силён в свинской анатомии. Судя по куску, свинья могла быть огромным червём типа олгой-хорхоя или даже шай-кулуда.
А что, в детстве Ваня думал, что курица — это такая огромная гусеница на тысячу окорочков, сердец и желудков. Этого в продаже всегда полно, а прочих куриных запчастей некомплект. Лишь много лет спустя он узнал, насколько был близок к истине. Во многая мудрости многая есть печали.
Баранью ногу удалось добыть у резника Исмаила, устраивавшего кровавую баню овце. Исмаил огорчил. Проблемы с говядиной, говорит. Не везут, а ту, что везут, добрый доктор санинспектор не пропускает. Сидит в своей конторе айболитской и сам жрёт, зараза.
Ну и что теперь делать?
В княжьей администрации бурлила жизнь, по «Принц-Плазе» беспорядочно носились секретарши с бумажками, вояки в поиске отпускных и починочных, бабки с жалобами, ну а те, кто на работе пинал балду, бегали быстрее всех. Такая суета Ивану была непонятна. Есть же электронная почта, сайт аккуратный, и даже работающий. Что за бумажки? И даже если ты куда-то несёшь бумажку, бежать-то зачем. Иди.
Один казак говорил Филину, что по суете узнавали москвичей ещё в старые времена. А уж если приедет свежий солидный человек из приличного уральского города, встанет между Трёх вокзалов, то и вовсе обомлеет: как эти москвичи носятся! Кто все эти люди, куда они опаздывают, почему у них такие скорбные лица? Зачем так торопливо говорить, и при этом акать? Потом через месяц глядишь — а солидный человек сам уже заострился, осунулся и рысью бежит мимо со сложными щами. Москвич его укусил.
Иван никуда торопиться на собирался. Пельмень суеты не терпит.
Терминальчик электронной очереди предложил ему поговорить о квартплате, подать жалобу, узнать погоду, сыграть в лото, оплатить телефон, купить билет на утренние мультики — и ещё десятка три не менее заманчивых вариантов убить время. Лишь на четвёртом экранчике приютилась кнопка записи на аудиенцию к его сиятельству.
ebooksa