Именем Корпорации!

– Браслеты не снимать, далеко не убегать, быть на яхте к моменту старта в целом виде, – произнесла она, постукивая пальцами по обшивке импровизированных кают, понятно, дорогие мои? Дорогие – в прямом смысле, – добавила она, дёрнув бровью. Льюис и Спенсер мрачно переглянулись и поёжились под прямым суровым взглядом женщины. Затем она и её спутник покинули яхту, наскоро объяснив попутчикам, как войти обратно так, чтобы не превратиться в кучку дымящихся органических останков.

– Гулять пойдёшь? – спросил бывший агент, потирая на запястье свежий, ещё пахнущий пластиком браслет, выданный сразу же после определения их с Гриффином в команду. – Астрало Каталь не такая уж плохая планета. Во всяком случае, была таковой, – добавил он, поразмыслив немного. Льюис молча отвернулся к стене, поджав ноги. Помещение малого трюма, наспех переделанное под жильё свалившихся на голову яхтсменов попутчиков, не блистало свободным пространством, если можно было так выразиться о двух квадратах на человека, включавших в себя и спальное место.

Гриффин поджал под себя ноги, упёршись коленками в пластик стены. Узкая и слишком короткая откидная койка то и дело поскрипывала под весом доктора, которому оставалось только гадать, как же она выдерживает вес немаленького и достаточно широкоплечего агента Корпорации. После того, как Льюис лично наблюдал свешивающегося со спального места Спенсера, закрепившего себя страховочными ремнями для безопасности, он понял, что в его случае всё не так уж и плохо.

Бывшему агенту приходилось куда хуже. Широкие плечи и высокий рост не позволяли Спенсеру лечь так, чтобы не упереться в стену головой или ногами, да и одно плечо агента явно не помещалось на кровати, торча эдаким выступом во мраке помещения.

– Да ладно тебе, Льюис, – постаравшись придать своему голосу мягкость, снова произнёс Спенсер. – Пойдём, прогуляемся. Выпьем чего-нибудь. Хоть поедим нормально.

– А у тебя местная валюта есть? – глухо буркнул Гриффин, продолжая взглядом гипнотизировать стену. – Или мама нам карманные деньги оставила?

Агента перекосило. Он чувствовал всю нелепость ситуации, но предпочитал не поддаваться мрачному настрою Гриффина, осознавая тот факт, что если и он погрузится в эту непреодолимую мрачность, им обоим останется только обняться и зарыдать на брудершафт.

Гордость доктора философии вопила и билась в истерике, не в силах сносить такое положение дел, как полная, в том числе, и финансовая зависимость от случайных попутчиков. Спенсер чувствовал себя попрошайкой. Нищим на паперти, вынужденным жить на подаяние, протягивая грязную прокажённую руку и устремляя на прохожих молящий смиренный взгляд. Воспользоваться счетами, наверняка, уже замороженными после измены агента, он никак не мог. Да и спалить себя настолько бездарно, указав хотя бы какой-то след после стольких мытарств…

Его затошнило. На лице агента появилось такое выражение, что он непременно бы испугался сам себя, если бы мог видеть своё отражение в данный момент. Гриффин, тем временем, повернулся лицом в противоположную от стены сторону и медленно присвистнул, оценив гримасу Спенсера.

– Да уж, друг мой, ты, похоже, не привык к такому раскладу ещё больше, чем я, – поражённо выдал он, рассматривая собеседника с каким-то научным интересом. – Да брось ты, я же не хотел тебя задеть, – он постучал пальцем по браслету на своём запястье, – здесь есть немного финансов, чтобы мы смогли хорошенько отдохнуть, но не смогли отлично оттянуться, – сказал он.

– И в чём разница? – недоверчиво протянул агент. Льюис растянул тонкие губы в хищной улыбке.

– Хорошенько отдохнуть можно, потягивая коктейль, обнимая девушку и покуривая неплохие сигареты из местных барных запасов. А вот отлично оттянуться можно только тогда, когда просыпаешься утром в незнакомом месте, побитый, до сих пор пьяный, без трусов и в пиджаке, а фразу про оттяг тебе задумчиво говорит местный следователь по особо тяжким преступлениям…

Спенсер присвистнул.

– Опыт был? – блеснул он глазами, внимательно изучая помятое и невыспавшееся лицо Гриффина. Льюис промямлил что-то невразумительное про бурное детство в солдатском корпусе, когда судьба заносила его в профессию полевого врача.

– Ладно, уговорил, – внезапно соскочил он с койки, немедленно треснувшись головой о низкий потолок. – Понавешали тут, – потирая ушибленную голову, проворчал он, – пошли, прогуляемся по местным заведениям.

Спенсер, уже начавший привыкать к таким спонтанным переменам настроения товарища, только пожал плечами, осторожно протискиваясь через узкую дверь к выходу и вжимая голову в плечи, чтобы не повторять плачевный опыт ушибленного Гриффина.

Увеселительное заведение при космопорте, куда примостилась «Александрийская Рулетка» всего полчаса назад, встретило друзей десятками сверкающих голографических проекций, рваными ритмами танцевальной музыки, запахами жареного на гриле мяса и сотнями голосов, старающихся перекричать гул и шум вокруг. Между столиками танцевали, извиваясь в самых разных костюмах, девушки и парни, отражая прыгающие по их телам лучи световых установок, от чего особое покрытие, нанесённое на кожу работников заведения, начинало светиться молочно-белым.

Танцоры позвякивали цепочками, блестели ремешками лакированной кожи на телах, гремели различными заклёпками и застёжками на высоких ботинках или сапогах, демонстрировали посетителям десятки переливающихся и двигающихся татуировок на своих телах, трясли длинными косичками совершенно невообразимых цветов, некоторые из которых светились в полумраке разными красками.

Работники заведения были на любой вкус, цвет, запах и предпочтение. Конусы бьющих в глаза осветительных установок, следуя за ритмом музыки, переключали спектр, частоту и угол освещения, иногда складываясь в причудливые картины, казавшиеся статичными в общей суматохе и веселье.

Спенсер удовлетворённо улыбнулся, втягивая полной грудью запах свободы. На входе невежливый и суровый охранник провёл ручным считывателем по браслетам гостей, удовлетворённо кивнул, увидев отметку о том, к какому судну приписаны два новых посетителя, и указал на двери позади себя.