Пустота

Уважение к суверенитету планеты в нормальных условиях потребовало бы от «Полета Леви» отправить один из своих кораблей во вторую точку Лагранжа для дальнейшей координации действий с другими сторонами. На Панамаксе IV стоял дым коромыслом, так что нужды в этом не было. Сторон конфликта насчитывалось по крайней мере четыре, помимо самого звена, а война велась в нескольких местах одновременно: от соседней системы в пяти световых годах, по каталогам проходящей как Флекситон α-5, до окрестностей парковочной орбиты Панамакса. Тяжеловооруженные суда ЗВК в реальном времени обменивались ударами с Восьмым флотом ужасников и уже подпалили по ходу дела соседний газовый гигант. Два десятка дипкораблей с Денеба минировали местное солнце. Туземные диссиденты, в спешке оснащая свежеиспеченными ГПВРД свою авиацию, тщились забросить самолетики на ближнепланетные орбиты; а подбитые в подбрюшье «Дневные сделки и крупные скидки», боевой корабль с двигателем Алькубьерре и частным новочеловечьим экипажем под командованием парочки теневиков, называвших себя «Фермионный Джо», пытались затормозить в атмосфере, избегая столкновения с планетой. В этот момент половина звена «Леви», а именно «Виски Браво», «Ночная пицца», «Жирдяй Микки из Детройта» и «Шестой маршрут», прокралась в атмосферу (никому эта среда по нраву не была, но что поделать) на скоростях не выше двух махов, лавируя как между собой, так и среди врагов. Остальные корабли звена рассредоточились между Флекситоном и облаком Оорта системы Панамакс, включили интерференционные генераторы и принялись со своеобычными пикосекундными интервалами прыгать от одного свернутого измерения к другому, то возникая в обычном трехмерном пространстве, то исчезая оттуда по мере надобности.

– …атака, четыре градуса над эклиптикой, два световых наружу.

– Есть.

– Веду. Контакт. Веду, веду…

– Прямо под тобой, «Жирдяй Микки».

– Весь его база принадлежать нам![115]

Наблюдая за действиями «Полета», которые в обычном времени представлялись трепыханием разноцветных пятен поперек голограмм пустоты, тихими разговорами на сверхсветовом канале, историческими хрониками событий миллиона наносекунд прошлого, отстоящих на целую астрономическую единицу, Р. И. Гейнс впечатлился их спокойствием и профессионализмом. Им тут выпало так много работы, что в их поведении чувствовалось некоторое замешательство. Тихие ритмы и ударения немногословных реплик наделяли устные переговоры определенной надежностью. По контрасту с тем, что докладывали встроенные журналистские ИИ, получая комментарии от самих пилотов по коммерческим маршрутизаторам:

– «Полет Леви» не стремится к передышке. Этим ребятам она ни к чему. Они хотят работать.

– «Полет Леви» сюда прибыл поработать, – сказал Пит Титер, обращаясь к Тэнки Лабром. – Работа улучшает их самооценку.

Но по любым меркам они уже опоздали. Зона раскопок Алиссии Финьяль на вершине холма испарилась еще до их прибытия. Над ее домом также поднимались облака маслянистого черного дыма от крупномасштабной перестрелки из термобарических орудий. Фонтан, каменные арки, просторные прохладные галереи и светоносные серые тени монастыря – все исчезло, и, может быть, Алиссия вместе с ними. Остался последний шанс ее отыскать.

Город заметно постарел с тех пор, как Гейнс последний раз его видел: так меняется ураган, вступая на сушу. Где-то выше по течению прорвало плотину, и за час в Ла Каву выплеснулся миллион тонн воды. Карстовая система просела и обрушилась, город провалился вместе с нею. Он не представлял, как там, внизу, мог бы кто-то выжить. Но Карло, K-питан «Шестого маршрута», умудрился опустить корабль менее чем до пятидесяти футов над серо-коричневыми турбулентными потоками, так что Гейнс предоставил ему разбираться в происходящем и обшаривать уцелевшие каменные постройки. Справа и слева нервно дергались остальные корабли звена, стараясь не задеть друг друга: их теперь обильно смачивало брызгами. Выглядели они здесь неуместно, точно палачи на дне рождения, исполненные неуемного интереса к мышцам шей или весу гостей, но делали все, что в их силах, для помощи выжившим. В норме такое поведение не было им свойственно. Дневной свет вспыхивал и гас внезапно и без повода; гамма-лучи озаряли небеса, срезали верхушку очередного холма и уходили на километр вглубь, после чего местность снова темнела. В эти моменты K-рабли пробивала волнительная охотничья дрожь, контуры их размывались от активации стелс-систем, с неторопливой кровожадностью выдвигались орудия. Они себя лучше чувствовали под гамма-обстрелом.

– Там внизу полная неразбериха, – констатировал Карло. Затем предостерег кого-то на другом корабле: – Тэнки, продолжай уходить от меня по правому борту с кормы. Десять метров, сближение. Держи курс.

Гейнс смотрел, как сметает на пути к морю дома и мосты несущийся в потоке мусор.

– Там ничего не осталось, – вынужден был признать он.

– Господи, Риг, мне очень жаль, – сказал Карло. – Но послушай, можно ведь еще снизиться! Тебе понравится, если мы еще снизимся?

– Карло, валим отсюда.

Карло активировал фреймодвигатели. Вокруг «Шестого маршрута» зажглись факелы двигателей на других кораблях. «Полет Леви» развернулся к планете хвостами и воспарил через облака радиоактивной пыли на скорости в сорок махов. Минуту-другую они покрутились на парковочной орбите, глядя вниз. Кто-то совсем рядом, кто-то, располагавший доступом к первоклассному оружию, окончательно психанул. На Панамаксе, как заключила Тэнки Лабром, явился суровый песец. Высокоэнергетические рентгеновские лучи четвертовали кору, испаряя первые пятьдесят метров в месте контакта и равномерно переплавляя остаток. Поверхностные объекты выше двухсот футов уже превратились в геологическую пасту, и по остаткам искореженного пейзажа, словно алый язык между губ, неспешно двигалось раскаленное зарево. Тектоника плит включилась в заварушку. Атмосфера ревела и свистела перегретыми газами. Гейнс смотрел вниз и жалел, что не успел понять дочку так же хорошо, как она его. Он вспоминал ее слова:

– Риг, как древен был этот народ!

Может, внизу хоть клочок земли уцелеет от пожара?

Пока Гейнса занимали мысли об Алиссии, на другой стороне планеты крейсер ужасников, сбросив высоту до пятидесяти тысяч футов, врубил гравитационные двигатели и ринулся в размягченную кору. Физика вышла из себя. На поверхности под «Шестым маршрутом» сформировался отчетливый горб.