Сеть

22
18
20
22
24
26
28
30

Пересчитав, Казимир даже сел на стул около тумбочки. По его лицу поползла соломка теней, исходящих от медленно вращающегося плафона. Посидев несколько секунд неподвижно, он нагнулся, шаря в сумке:

– Какую купили? Ничего себе… Сразу – и «в яблочко»! Не ожидал, не ожидал… Это как же тебе удалось столько содрать?

– Не знаю, – медленно отозвалась его супруга, стягивая сапожки. – Я сказала семьсот, как ты и говорил.

– А чего «семьсот», не уточнила?

– Нет.

– Ну, вот! Вот бы доктор Кэлинеску узнал! – хохотнул довольный Казимир, бодро встал, но, пройдя в комнату, спохватился:

– Хотя нет! Кэлинеску лучше не говорить… пока, что мы продали картину… он вроде не из таких, но всё же вдруг потребует делиться? Ты не проговорись ему, поняла?

– Хорошо, – кивнула жена.

– А кто же сей богатый ценитель, купивший у тебя картину?

– Откуда же мне знать? Мы с ним много не разговаривали… Был там другой, разговорчивый, так он про покупателя сказал, что тот, вроде, частенько на выставках бывает, авангардом интересуется… Да! – вспомнила Юлия. – Он ведь свою визитку мне оставил. Вот, кстати, и узнаешь, что за тип.

– С чего это он вдруг тебе визитку дал, а-а? – с притворно-грозной ревнивостью нахмурился Казимир, беря из рук жены визитку.

Та отмахнулась и отправилась в кухню.

– «Донатас Рауд». Рауд, Рауд… – задумчиво пробормотал Казимир. – Слушай, это не тот ли Рауд, о котором в новостях говорили?

– Когда? – спросила пришедшая из кухни жена, с ногами и чашкой кофе забираясь в кресло.

– Ну, тот меценат, помнишь… – Казимир щелкнул пальцами.

– По-моему, у того другая фамилия была. Похожая, но другая.

– Что он тебе сказал?

– Просил позвонить. И еще просил придержать остальные картины.

– Неужели? Интересно, может, он еще что купить хочет? Если он и впредь так расплачиваться будет… обязательно ему позвони!

В визитке было указано, что звонить нужно после 18.00.