Дилемма

– Еще раз выкинешь что-то подобное – раздавлю, как таракана.

Тут подъехал его автомобиль, и Барнс заулыбался:

– Спасибо за работу, Мартин! Увидимся в офисе. С нетерпением жду новых результатов.

Хольцман рухнул в салон машины, изможденный и трясущийся. Пальцы сами собой стиснули трость. Несмотря на повышенный уровень серотонина и дофамина, он чувствовал лишь горькое разочарование, зияющую пропасть лицемерия и обмана.

По крайней мере, он попытался что-то предпринять. Каким-то чудом – наверное, благодаря измененной нейрохимии – ему хватило духу высказать президенту все наболевшее. А тот, понятное дело, отказал. Отказал по столь примитивной, первобытной причине – как и положено человеку, – что у Хольцмана больше не оставалось сомнений в том, куда катится мир.

Титаны пожирали своих детей, подумал он. Никто не хочет расставаться с властью.

Он больше не чувствовал под ногами твердой почвы. Перед ним зияла огромная бездна – и она становилась шире с каждой минутой. Теперь есть только два варианта развития событий. Либо он поступит по совести и уйдет из УПВР – те, несомненно, проведут доскональную проверку, узнают о пропаже нексуса и посадят его. Может, и пожизненно. Жена и сыновья останутся одни, их репутация будет запятнана. Или Хольцман выберет легкий путь, рациональный путь, и продолжит работать над вакциной и лекарством. Приложит руку к уничтожению нового человеческого вида. Возможно – если очень повезет, – при таком раскладе его и не выведут на чистую воду.

Обе дороги в конечном счете вели в бездну. И он уже в нее ухнул. Мир бешено завертелся.

– Телефон, – с трудом выдавил Хольцман. – Очистить календарь, включить автоответчик. Я болен.

Телефон утвердительно пикнул.

– Автомобиль, – прошептал он. – Едем в парк.

– В какой именно? – спросил елейный женский голосок.

– Без разницы, любой сойдет.

– Я вижу двадцать семь парков в пределах…

– А-а-а! – Хольцман в ярости ударил тростью по приборной панели, и машина замолчала.

Он часто дышал – задыхался от ярости.

Ну и болван! Орать на машину…

Хольцман усилием воли заставил себя успокоиться. Вызвал в памяти приятное воспоминание о давней прогулке с женой.

– В Монтроз-парк, – скомандовал он машине. – В Монтроз-парк.

– Хорошо, сэр, – уже более сдержанным тоном ответил женский голос: заработали сложные алгоритмы эмоционального анализа речи, регулирующие взаимодействие компьютера с хозяином.