— Да я и не собиралась. И вообще-то я ненадолго. Пришла вот, вещи свои забрать. Завтра утром у меня поезд.
— Хм… И где же ты теперь живёшь?
— В Москве.
— Нашла, что ль, себе папика? — презрительно поинтересовался он.
— Неа. Я в университет поступила. В медицинский, имени Пирогова.
— М-да… — потрясённо пробормотал он, доставая пачку сигарет и закуривая прямо в кабинете.
Я вышла из клиники, проклиная себя за своё малодушие и эгоизм. Бедный Сергей Вениаминович! Ну как же так? Он был совсем ещё не старый, и вдруг раз — и нет человека… Почему я не попыталась ему помочь? Я думала о себе. Ведь я знала, что с ним и каковы будут последствия его болезни. И мне тогда было раз плюнуть — удалить этот ерундовый тромб! Из-за своей обиды и гордости я предпочла бездействовать, хотя должна была что-то сделать. Но теперь уже ничего не исправить…
Перед отъездом я решила искупаться в реке и пополнить свои запасы глины.
Наплававшись вдоволь, я намазалась серой глиной с головы до ног и, отжимая рукой воду с волос, села у песчаной горки. Задумавшись, я попыталась представить себе свою будущую жизнь, но какая-то странная тревога поселилась во мне, и я не могла понять её причину.
Кто-то кашлянул у меня за спиной.
Оглянувшись, я вздрогнула. Рядом со мной стоял незнакомый старик с велосипедом. На одном плече у него висел моток чёрного провода, свёрнутый в кольцо, а на втором — старый школьный ранец на ремне. Откуда он тут только взялся? Я бы не могла не заметить, как старик шёл по берегу, разве что он спустился с горы, но вряд ли бы у него это получилось с такой тяжелой ношей и велосипедом, да и мой тонкий слух сразу же уловил бы скрип колёс его ржавого «коня».
— Помнишь тот день? — спросил он, мечтательно улыбаясь и смотря в небо.
— О чём вы? — насторожилась я.
— В тот день было так же, как и сегодня, — последовал загадочный ответ.
— В какой день?
— В тот день, когда родилась Дочь Грозы.
— Я вас не понимаю… — растерянно сказала я.
— Не ходи на поле, — предупредил старик с серьёзный видом, перестав улыбаться.
— Почему?
— Гроза скоро начнётся, — он многозначительно поднял указательный палец вверх.