Я заметил, что отвлёкся от соревнований. Эстафета вот-вот начнётся, но я не увидел Эми.
— Я думал, что Эми будет бежать и эстафету, — задумчиво пробормотал я.
— Она побежит последней. Так что мы её нескоро увидим, — услышала меня Рин.
— А…
— Ну что, видел? — с улыбкой спросила меня Тэдзука.
— Что именно? — уточнил я.
— Настоящую Эми, — серьёзно пояснила она, глядя мне в глаза.
— Наверное, — подтвердил я.
— Хммм. Может, увидишь в этот раз, — предположила художница.
Забег начался, и я вместе с остальными начал болеть за команду Эми, члены которой передавали друг другу эстафетную палочку. Наконец появилась Эми, чтобы бежать последний круг. И опять я зачарованно наблюдал, как изящно она смотрится, когда бежит. Это было по-настоящему красиво. Решимость и бесстрашие на её лице добавляли ещё больше красок в картину.
Вот она, настоящая Эми.
Но я заметил, что она немного споткнулась, пересекая финишную черту. Едва заметно, но всё же, определённо споткнулась.
Рин резко вздохнула, и по её лицу пробежало беспокойство.
— Ой, Эми…
— Думаешь, она поранилась? — встревожился я.
— Ты тоже заметил? Видимо, что-то серьёзное.
Она нахмурилась, будто обдумывая план дальнейших действий. В конце концов, ей это надоело, и она пожала плечами.
— Ладно, пойдём, спустимся вниз. Нужно же короновать победительницу. Поищи, может, завалялся, где лавровый венок.
— Я бы на это не рассчитывал, — скептически посмотрел я на неё. Лавровый венок если и есть на этом стадионе, то точно не валяется где-то на трибунах, а спокойно лежит себе под рукой у судей.
Рин снова пожала плечами.